иеромонах Аверкий (Белов) (1972, Алма-Ата)

Благовещение

Благодарность – любви обещанье,

Безкорыстная радость без края.

Благовещенье! Боль, обнищанье

Не тревожат, как сказка пустая.

Не волнуют печальные вести,

Скорбь случается словно не с нами.

Вот архангел готовится к песне,

Назаретскими бродит полями.

Размышляя, что страшное сбы́лось,

вспоминая свой страх перед Девой,

Учит нас славословить за милость,

Учит плакать в дни Божьего гнева.

Благодарности благоуханье

Передалось и нам. Так хотелось

У Марии просить послушанье,

Чистоту, разуменье и смелость.

Косово поле, 07 апреля 2008 г.

В день рождества Иоанна Крестителя

Пророк родился. Непророков – жаль.

Хотя им проще, слаще и сытнее.

Не жжёт их боль, небесная печаль,

И голова до старости на шее.

Ни странствий, ни тревог, ни смеха за спиной,

Ни выбитых зубов, ни духоты темницы...

Но если б счастье ты постигнуть мог,

Когда в страданиях пророчество родится!

И исцелит сердца, и облетит весь свет,

Из грязи мысленной упавших поднимая.

Как тяжки времена, когда пророков нет!

С тобою не было такого, Русь Святая.

Косово поле, 07 июля 2008

***

Идёт святитель Николай,
красивый, как цветы и солнце,
осматривать родимый край,
искать потерянные кольца,
забывшимся стучать в оконца,
будить поля и мертвецов, 
искать ночлег для богомольца,
бросать копеечки для вдов,
прибавить к чудесам небес
земные взлёты и закаты,
вести сквозь незнакомый лес,
наполнить славословьем хаты,                                             
связать разорванную нить
традиций и тысячелетий,
незримо сердцу говорить,
предотвращая пули, плети,
над пропастию удержать
и из неё наверх ступени
упавшим прежде указать,
спасти учащихся от лени,       
кормить воробушков зимой,
хранить коровушек от волка,
молиться о Руси больной,
врагов её смирить надолго,
иноплеменникам подать -
то руку тонущим, кричащим,
то для крещенья благодать,
всё сделать верным, настоящим,
дождь даровать сухой земле,
надежду  влить в глаза пустые,
изнемогающих во зле
призвать на подвиги святые.
И я в грязи моих болот
надеюсь на его терпенье.
Святой, конечно же, поймёт
моё бессловное моленье, 
моё старание плевков
в свои грехи, в мрак нравов новых,
связавших хуже всех оков,
нас безголовых, бестолковых.
Премудростью иссушит он
втянувшую унынья жижу.
И мой ужасный "легион"
в бегущих свиньях я увижу.

* * *
Я уйду, как все уходят,
И вернусь, как все вернутся.
«Где скучает он? Где бродит?
И какие из мелодий
Наших в сердце им поются?»

Слягу я, ведь все ложатся,
Как ложится в ясли сено.
«Неужели не подняться,
Чтоб любить, дарить, смеяться,
С нами убежав из плена?»

Я умру, что так неново,
Горько и неотвратимо.
Но родное ваше слово
Сделало меня живого,
Переплавило незримо.

** *

Не кинозвёзды и не звёзды на погонах

ведут усталых путников вперёд.

в сердцах и в небесах таинственно-бездонных

есть то, что светит, греет и зовёт.

Нет, не звезда любви романсов грустных, страстных,

Не большевистская на башенке Кремля,

Но в образе звезды один из тех прекрасных,

Кто Богу предстоит, о страждущих моля.

Над Вифлеемом, странником и старцем,

Над сельским храмом, над жилищем слёз

Он остановится, чтоб верным догадаться:

в сем месте, сердце, слове есть Христос.

8 января 2009 г.

***

Преображенье радостно в селе.
Незрелых  зрелым любящие кормят.
Здесь небо обретается в земле,
на кладбище оторванные корни.

Преображенье благостно в горах.
От белого молчания их стыдно.
И каешься в невымытых словах.
Играют тучи, Зазеркалье видно.

Преображенье весело в морях.
На пятках тает мчавшаяся пена.
Цвет бирюзы даруется в волнах
бежавшим из асфальтового плена.

Преображенье солнечно в степи. 
Улилось молоко за край посудин.
Все просят батюшку:"Сильнее покропи
морщин изгибы и загибы судеб."

Преображенье тягостно тому,
кто гонкой городов обезображен.
Бог да пошлёт лечение ему -
барханов, рифов, перевалов, пашен!

** *

Верую, помоги неверию моему,

Маловерию, суеверию, недоверию.

Замени безбожное «почему»

На безбрежное «аминь» за вечерею.

Радуюсь, помоги унынию моему,

Безволию, безучастию, бессилию.

Даруй мне пережить весну

Над собою и над Россиею.

Люблю, помоги презрению моему,

Подозрению, осуждению, озлоблению,

Да словами сердца пройму

Покалеченному поколению.

Помню, помоги беспамятству моему,

рассеянности, неблагодарности.

Светел я, разгони мою тьму,

Молод я, помоги моей старости.

Москва 23 марта 2010 г.

***

Купи валенки

И на мою долю,

Забью ставенки

И полюблю волю.

Раздай прянички

И за моё счастье,

Сбей в крест палочки,

Ликуй в ненастье.

Шли местами топкими,

Тропкой неширокою,

С торбами, с котомками,

окая и охая.

(Как и все те странники,

Что Христа увидели –

радости изгнанники,

Божии обители).

Зимы наши долгие,

Службы наши длинные,

ель и жизнь с иголками,

Песни лебединые.

В русской бесконечности

Научились щедрости,

обручились вечности,

Приобщившись бедности.

Так купи мне валенки,

Найди слова тёплые,

Чтобы выйти на люди,

Греться в ночки тёмные…

Русь моя, крестьяночка,

Русь моя, монашечка,

Даст нам хлеба-молочка,

выбелит рубашечку.

4 декабря 2007 г.

14 июня 2008 г. 

В казахской степи

Акбота с Алтынай умывают уставшие руки,

Замесившие хлеб, отмахавшие вслед при разлуке.

И восходят на гору, глядят на дорогу, где стадо

Возвращается вечером, пыль поднимая к закату.

Овцеводов кажденье – усталости вздохи, моленье,

Запах трав, дым костра и над степью полночное пенье.

Акбота с Алтынай видят доброе небо, а выше

есть Невидимый глазу, но сердце увидит, услышит.

Как отец пригоняет овец под ночную защиту загонов,

Так Господь собирает к Себе нас с опасных и высохших склонов.

Вот Сакен уже близко, коров раздаётся мычанье.

Как прекрасны цветы и двух любящих душ ожиданье.

Как прекрасны здесь камни и розовый цвет саксаула,

Лёт орлов, стрекотанье сверчков, отдалённость троих от аула.

Мать и дочь дождались, и уже опустилась прохлада.

Белизна молока растворяется светом заката.

Ждут и нас наши близкие в вечных садах, за порогом.

а от этого легче скитаться по знойным житейским дорогам.

14 июня 2008 г.