Возгоре́вся раче́нием Го́рним,/ же́стость во́льнаго юро́дства па́че всех сла́дких ми́ра предпоче́л еси́,/ отону́дуже повину́ся ти огнь,/ от его́же запале́ния град твой Юрьевец изба́вил еси́,/ и во́ды немо́кренно, я́ко по су́ху, преше́л еси́,/ и хотя́щия бы́ти предре́кл еси́,/ просла́вльшу тя та́ко Бо́гу,/ к Нему́же моля́ся и о нас,// пою́щих тя, блаже́нне Си́моне, помина́й

Кондак блж. Симону Юрьевецкому, глас 4