Как Бог "разбирается" в наших записках?

 Этот вопрос, заданный Максимом, с большим энтузиазмом обсуждался на семинаре в ПСТГУ и, если и был исчерпан, то лишь отчасти. После обсуждение было продолжено по переписке. Теперь попробуем закончить, насколько это возможно. Скажу сразу, что обыкновенно стараюсь избегать подобных обсуждений, в том числе по причине неисчерпаемости таких вопросов: ну нет у нас точного знания механизмов этих процессов. Достоверное есть! А точного нет.

Потому с сознанием собственной немощи... Надеюсь, читатели дополнят мой ответ.

Тот, кто поминает Марию, воина Михаила, бол.Татиану, вводит их в собрание, поставляет их пред лице Господа (поминание - "анамнесис"  - ёмкий термин, это не простое "линейное" воспоминание типа "А! вспомнил! у меня сегодня в 18.00 то-то и то-то!", нет. Это актуализация «воспоминаемого»,  форма его познания, способ связи, контакта с ним: явлением, событием, человеком...)

Начертание же дорогого имени - некая форма фиксации поминания. Чтение записки алтарником, если именно алтарник читает записки - форма трансляции имени священнику, изымающему частицы-символы поминаемых человеков. 

Если угодно, это некий "технологический процесс", заменяющий изначальное: батюшка, помяни Валентину - и батюшка вынимает частицу из поданной просфоры - просфору отдаёт подавшей, частицу полагает на дискос с соответствующей символикой (об этом будет говориться на наших богословских курсах в своё время). Священник, вынимая частицу при произнесении имени, просто участвует в процессе в-церковления поминаемых, ввода их в настоящее собрание, а через него во вселенскую церковь.

Я бы акцентировал именно эту - церковную составляющую поминания.

А вот как получается, что Бог знает за кого та или иная записка? и подана она за того или другого человека? 

Этот наивный с виду вопрос одновременно и о другом, и о том же. 

Если говорить «о другом», то Бог знает всё. По определению. Всеведение - одно из свойств Бога. 

«И не́сть твáрь неявлéна пред Ни́м, вся́ же нагá и объявлéна пред очи́ма Егó»  (Евр 4.13).

Как только имя-символ души живой озвучено, вызвано из потенциального участия в собрании в актуальное, Бог знает о ком речь! Ведь, признося (вписывая) дорогое нам имя, мы не только артикулируем набор звуков-слогов, но имеем дело с самим поминаемым нами человеком. Мы ведь поминаем не «Оль-гу вообще», но Ольгу в частности. Имя в данном случае не знак типа серии-номера в паспорте или пресловутого инн, имя в данном случае символично <...> (опускаю здесь большое множество комментариев, мы говорили о знаке и символе весьма подробно и в ПСТГУ, и даже кратко в 1-й лекции на БОГОСЛОВСКИХ КУРСАХ, вероятно, следует выложить эти материалы на странице Богосл. Курсов, они не входят в программу, но весьма важны для верного понимания многих изучаемых тем. Выложим).

Больше скажу, Бог знает всякую нашу нужду прежде нежели мы её озвучим, больше того - прежде нежели мы её осознаем: «вѣ́сть бо Отéцъ вáшъ, и́хже трéбуете, прéжде прошéнiя вáшего» (Мф 6.8).

Тогда зачем наше в этом участие, наши записки в частности? Хороший вопрос. Давайте не станем обсуждать его здесь и сейчас, хотя ответа искать станем: зачем «проси́те, и дáстся вáмъ: ищи́те, и обря́щете: толцы́те, и отвéрзется вáмъ» (Мф 7.7)? 

Пока же вернёмся к «о том же». 

«Моли́теся дрýг за дрýга, я́ко да исцелеете: мнóго бо мóжетъ моли́тва прáведнаго поспешествýема» (Иак 5.16) [поспешествýема - усердная, живая, сильная, энергичная - ἐνεργουμένη - красноречивое слово: «энергуме́ни»].

Наши действия здесь - звенья цепи от произнесения имени до пребывания частиц просфор на дискосе вокруг Агнца, вместе с Богородицею, святыми, живыми, усопшими - в Церкви! - до предлежания около «предложенных честных даров» во время Евхаристической молитвы - до ссыпания их в дискос со Святою Кровью: «отмый, Господи, грехи поминавшихся...» и т.д.

О системе «простых» и «заказных» записок, о «n-нном количестве имён» в одной записке и о тому подобной чепухе  позвольте мне здесь умолчать. Этот вопрос откуда-то из совсем другой области человеческой деятельности.

Сказать же здесь уместно о сохранившейся кое-где практике самостоятельного поминовения своих сродников за богослужением. В определённый момент времени братия и прихожане могут самостоятельно произнести имена поминаемых, прочесть свои синодики. Такие моменты имеются практически за каждой службой. Ектении, например, те, что мы называем «сугубыми», в них мы как раз и приглашаемся помянуть наших сродников: «о милости, жизни, мире, здравии...», «...о всех преждепочивших отцех и братиях наших, зде лежащих и повсюду...». Особенно же уместно такое поминовение, когда священник совершает проскомидию. Вот фрагмент из «Слов» блаженного старца Паисия: Когда во время Проскомидии священник звонит в колокольчик — по традиции Святой Афонской Горы, после молитвы 3 часа священник, совершающий Проскомидию, звонит в колокольчик, расположенный на жертвеннике, и служба прерывается; монахи выходят из стасидий и про себя поминают имена живых и усопших. В это время священник вынимает частички, произнося: «Помяни Господи». По истечении нескольких минут прерванная служба продолжается — и вы про себя поминаете имена, то ваше сердце должно соучаствовать в боли каждой поминаемой вами души, будь это живой или усопший человек. Приводите себе на ум все человеческие нужды вообще и конкретно того, о ком вы молитесь, и просите: «Помяни, Господи... Марию, Николая... Ты, Боже мой, знаешь, какие у них трудности. Помоги им».