9.4. Евхаристическая молитва // Краткий доклад на Рождественских чтениях о двух выражениях в евхаристический молитве

 (загрузить)

 

Тема наша обозначена так: О некоторых устойчивых выражениях русского языка, имеющих происхождение в православном богослужении.

 О некоторых речевых штампах русского языка, имеющих происхождение в православном богослужении.

В самом деле некоторые привычные нам выражения мы употребляем скорее всего не отдавая себе отчёта в их происхождении. Всё бы ничего, когда бы при этом смысл первоисточника сохранялся, ну или первоисточник был утерян, или безнадёжно забыт… А если не так? а если оригинал и копия (неудачная) сосуществуют? если так, то возникает неразбериха, мы путаемся в смыслах и делаем неверные выводы. 

Примеров множество. Особенно в приграничных между смежными языками областях: русский язык живой, он так или иначе развивается, хотя иной раз и весьма уродливо, славянский язык - «дремлющий» (слово «мёртвый» в отношении славянского не выговаривается), он законсервирован в богослужении. Часть лексикона сохранилась неизменной в славянском и мы слышим эти слова в храме, а часть претерпела изменения в русском и слушая привычное нам в быту слово или выражение на службе, мы наполняем его привычным нам смыслом… А смысл-то тот да не тот. А то и совсем не тот. Мы понимаем слышимое искажённо, неверно, неточно, превратно.

Хрестоматийный пример: довлеть, ныне понимаемое как «доминировать», чуть ли не «давить» от «давление». Что тогда такое «самодовлеющий»? Приходим в храм и слышим: довлеет дневи злоба его. Что за такая «злоба», какому такому «дневи»? а тут ещё и «довлеет». Довлети значит быть достаточным, сразу понятно самодовлеющий, правда же? И довлеет злоба оборачивается другим смыслом: довольно каждому дню его забот, достаточно заботиться о дне сегодняшнем, жить сегодняшним днём, а не мечтаниями, скажем, маниловскими… дескать, «государь узнает и пожалует генералом» и Бог весть какими ещё… Иной раз самые практические расчёты и калькуляции на преумножение имения того или иного так наивны…

Сегодня мы остановимся на другом выражении, ставшим речевым штампом (это термин вполне безоценочный), который может внести сумятицу в понимание чрезвычайно важного фрагмента богослужения, потому что он употребляется в быту и смысл такого употребления лишь отдалённо напоминает первоисточник.

Речь идёт о выражении всё и вся, и различных его вариациях - всех и вся и т.п. В общедоступных словарях значения всё и вся сводятся к обобщениям:все до единого, всех до одного, в полном составе, все без изъятия, все и каждый, все на свете, все подряд, все без исключения. 

Пусть так.

И всех и вся найдёшь в порядке,

А ты как ряженый на Святки

играешь в прятки сам с собой, 

с своим искусством и судьбой…

(цитирую по памяти - Арс.Тарковский, «Стань самим собой» c подзаголовком: из Гёте «Werde der du bist». Проверил - у Тарковского: и всё и всех найдёшь… и с твоим искусством).

Всё и вся стремительно уходило из города, но госпиталь был брошен на милость интервентов (Сергеев-Ценский (1875-1958),  роман «Севастопольская страда»). Я всё вспомнил, всё: и Берлин, и студенческое время, и фрейлейн Клару Штих, и всё и вся (Тургенев, повесть «Фауст»). Прибавим сюда строчку из «Преступления и наказания» Фёдора Достоевского, хотя Ф.М. изъясняется по-русски и вполне ясен: Начались пожары, начался голод. Все и всё погибало (Эпилог, II).

В общем такое употребление верно. В частностях? лишь от-части.

Мы приходим в храм и на литургии дважды слышим те же слова в главной православной службе - литургии, по инерции мы понимаем их в ставшем нам привычным значении, а оно, как только что было сказано, верно лишь отчасти. Во избежание недо-разумений попробуем согласовать церковное (а это в данном случае первоисточник) и светское понимание рассматриваемого выражения, а попутно обратим внимание ещё на некоторые материи.

 

Евхаристическая молитва (или ана́фора́ - ударение возможно двоякое) - сердцевина литургии. Собственно, в древности литургия состояла из считанного числа элементов:

чтение Священного Писания - 

проповедь на материале прочитанного фрагмента - 

благодарение с освящением принесённых хлеба и вина - 

причащение верных. 

В течение последующих веков евхаристическая служба разрастётся до богатого деталями и символическим содержанием действа. Древнейшее описание евхаристического собрания датируется рубежом I-II вв. и принадлежит мч. Иустину Философу, в своей «1-й Апологии» он пытается убедить императора-язычника, что ничего предосудительного в своих тайных - и следовательно подозрительных для внешних и враждебно настроенных сограждан - собраниях христиане не совершают. Описание Иустина Мученика кратко: 

После того, как омоется таким образом уверовавший и давший свое согласие (речь идёт о крещении нового члена общины), мы ведем его к так называемым братьям в общее собрание для того, чтобы со всем усердием совершить общие молитвы... По окончании молитв мы приветствуем друг друга лобзанием. Потом к предстоятелю братии приносится хлеб и чаша воды и вина: он, взявши это, воссылает именем Сына и Духа Святого хвалу и славу Отцу всего и подробно совершает благодарение за то, что Он удостоил нас этого. После того, как он совершит молитвы и благодарение, весь присутствующий народ отвечает: аминь. Аминь — еврейское слово — значит: да будет. После благодарения предстоятеля и возглашения всего народа, так называемые у нас диаконы дают каждому из присутствующих приобщиться хлеба, над которым совершено благодарение, и вина, и воды, и относят к тем, которые отсутствуют.

Ниже святой Иустин даёт ещё одно описание литургии, на этот раз прописывая детали более подробно: 

В так называемый день солнца (разумеется воскресенье - Sunday - Sonntag) бывает у нас собрание в одно место всех живущих по городам и селам (так и мы ныне собираемся в храм из различных частей города, а иной раз из пригородов и других городов); 

и читаются, сколько позволяет время, сказания апостолов или писания пророков. 

Потом, когда чтец перестанет, предстоятель посредством слова делает наставление и увещание подражать тем прекрасным вещам (проповедь). 

Затем все вообще встаем и воссылаем молитвы. 

Когда же окончим молитву, тогда, <как я выше сказал,> приносится хлеб и вино и вода; и 

предстоятель <также> воссылает молитвы и благодарения, сколько он может (как правило, ещё нет фиксированного текста, анафора импровизируется). 

Народ выражает свое согласие словом - аминь (это заключительное аминь сохраняется и по сию пору), и 

бывает раздаяние каждому и приобщение даров, над которыми совершено благодарение, 

а к небывшим они посылаются через диаконов.

Вот и мы начинаем изучение литургии на наших богословских курсах не с начала, но сразу с её центральной молитвы, с сердцевины, с логического начала. 

Я сказал «не с начала». Этот вопрос не столь очевиден как может показаться. Где начало литургии? На этот вопрос не так просто ответить определённо. Литургия начинается возгласом священника Благословено Царство Отца и Сына и Святаго Духа? Да. Но ведь перед этим во время чтения Часов в алтаре совершается обряд  приготовления хлеба и вина, он называется греческим словом проскомидия (ещё про́тесис). Мыслить проскомидию отделённой от литургии невозможно. А до того совершается обряд облачения священнослужителей. Это именно обряд,  а не просто надевание на себя тех или иных предметов туалета. Конечно и его отрывать от целого неразумно. А входные молитвы? Ведь мы же не читаем их перед всякой другой службою, но только перед литургией, и тем уже определённо подчёркиваем связь входных молитв с литургией. Наконец, последование ко причащению, имеющее совершиться за литургией, разве не с него разумно мыслить начало литургии? А предшествующий причащению пост?.. 

 

Центральная - евхаристическая молитва, анафора - определяет и наименование литургии. Чин всякой литургии в целом более-менее совпадает (это можно сказать даже о Литургии Преждеосвященных Даров, центральная её часть повторяет литургию полную). А вот центральная её часть - анафора - существенно разнится у разных авторов, в частности обе практикуемые в нашей церкви анафоры - свтт. Иоанна Златоуста и Василия Великого - существенно и заметно разнятся. Отсюда, кстати, можно заключать, что получившая некогда распространение и до сих пор встречающееся в популярных книжках утверждение, что дескать, Златоуст сократил анафору свт. Василия, есть заблуждение. Анафоры свтт. Иоанна и Василия совершенно различные тексты.

 

Выражения о всех и за вся, и всех и вся встречаются в центральной, хочется сказать - в сердечной области главнейшего богослужения - литургии. Искажение смысла здесь неуместно в самой превосходной степени. Выражения встречаются дважды, на слух они почти неотличимы, между тем значения их различны. Хорошо бы не путать их друг с другом. А тут ещё наше «светское», бытовое значение…

Первое о всех и за вся встречается в части, называемой ана́мнезис.Этот фрагмент (анамнезис) - одна из кульминаций анафоры. 

Прежде прочтём его целиком:

Поминaюще <ќбw> спаси1тельную сію2 зaповэдь, 

и3 вс‰ ±же њ нaсъ бы6вшаz: кrтъ, гр0бъ, триднeвное воскресeніе, на нб7сA восхождeніе, њдеснyю сэдёніе, втор0е и3 слaвное пaки пришeствіе, <это читается вполголоса, в храме эти слова обыкновенно не слышат. Далее следует>

Возглашeніе <от священника>: 

Тво‰ t твои1хъ тебЁ приносsще, њ всёхъ [яже о нaс бывшая] и3 за вс‰, <Далее поёт хор. А всё это одна молитва!>

Ли1къ: ТебE поeмъ, тебE бlгослови1мъ, тебЁ бlгодари1мъ гDи, и3 м0лимъ ти сz, б9е нaшъ. 

Итак, њ всёхъ и3 за вс‰ - что это значит?

 

Нередко њ всёхъ и3 за вс‰ понимается как ходатайство, если по-русски, о всех (людях) и за всё (вариант: о всех и всём). В таком духе о всех (людях) и за всё понимаются эти слова и авторами популярных книжек архим. Киприаном Керном, и протопр. Александром Шмеманом, и в «Настольной книге священнослужителя». Другие авторы, в том числе дореволюционные, чаще всего оставляют эти выражения без перевода. Для них они сами собою понятны? Хотя и Дмитриевский (его как раз и цитирует «Настольная книга») никак не поясняет о всех, оставляя читателя понимать это выражение как ходатайство о людях, хотя за вся у него пояснено: благодеяния, от Тебя нам чрез Него (Единородного Сына) оказанные… 

Прежде всего следует отдавать себе отчёт кого или что мы имеем вы виду, возглашая њ всёхъ и3 за вс‰? Опыт показывает, что даже студенты богословских школ в этих трёх соснах чувствуют себя не уверенно. 

Между тем, эти слова звучат за каждой литургией!

И слова эти - одни из ключевых в литургии!

Поминaюще ќбw спаси1тельную сію2 зaповэдь - заповедь «творить сие в Мое воспоминание»,

и3 - поминающе - вс‰ ±же њ нaсъ бы6вшаz - всё: что для нас сотворил Господь: кrтъ, гр0бъ, триднeвное воскресeніе, на нб7сA восхождeніе, њдеснyю сэдёніе, втор0е и3 слaвное пaки пришeствіе, 

Тво‰ t Твои1хъ тебЁ приносsще (вот ещё замечательное выражение! Десятки мировоззренческих концепций выражают поиски смысла человеческого существования: «всё тщетно, всё бесполезно» - говорят одни, «душа, ешь, пей, веселись, всё одно помирать» - говорят другие, эти и подобные пессимистические теории… А здесь: всё Твоё, Господи! И это Твоё мы Тебе возвращаем с благодарностью!)

њ всёхъ[о яже о нaс бывшая - о том (это значит «вследствие того»), что для нас сотворил Господь: Крест, Гроб, Воскресение, Восхождение, одесную седение, второе пришествие] и3 за вс‰ (за то - в благодарность за то, что для нас сотворил Господь: Крест, Гроб и т.д.),мыТебE поeмъ, тебE бlгослови1мъ, тебЁ бlгодари1мъ гDи, и3 м0лимъ ти сz, б9е нaшъ.

А что значит ТебE поeмъ? Звучит одинаково, по-русски и пишется одинаеково, а по-славянски не так, и в старой орфографии не так. ТебE это Genetiv - родительный падеж, т.е. Тебя поём, воспеваем! Тебя благословим! Тебе - здесь стоит «ять» - тебЁ - шлём благодарение!

Предложение обретает ясный и строгий смысл:

Поминая заповедь творить сие в воспоминание и всё, что для нас совершено: творение прекрасного мира и совершенного разумного мыслящего человека, воплощение Бога и вочеловечение, чтобы вернуть отпавшему человеку рай, а для этого Голгофу: Крест, смерть, гроб, поминая Воскресение и Вознесение, поминая даже второе пришествие - то, что для нас пока в будущем! - мы воспеваем, благословим Бога и воссылаем Ему благодарение.

Вывод: приходя в храм и слушая рассматриваемые сегодня слова, забудем об их «мирском» значении (возникшем от недоразумения) и вспомним то, что только что проговорено.

 

Второе подобное место много проще:

мы приносим Тебе, Господи, словесную сию службу о всех в вере почивших, праотцех, отцех, патриархах, пророках, апостолах, проповедниках, исповедниках, воздержниках, о всякой душе праведной в вере почившей, … изрядно (в особенности же) о Пресвятей Богородице, об Иоанне Пророце, святых, усопших и  живых наших сродниках, о епископах, священниках, о наших благодетелях, о любящих нас, и даже о ненавидящих нас… Разрешается эта пространная молитва в прошение, которое во всеуслышание пропевает хор - 

И# пэвцы2 пою1тъ: И# всёхъ, и3 вс‰.  

Что это значит? О чём или о ком здесь говорится? Слова эти звучат похоже на те, что уже были спеты выше, однако значат оно нечто иное. Здесь речь уже не о чём, но о ком. О всех людях! Это и из контекста видно. А почему два слова? Потому что, если мы по-русски скажем всех, это будет значит всех людей. А если мы скажем всех по-славянски, прекрасная половина человечества обидится и скажет: а мы? а нас?

И# всёхъ, и3 вс‰ множественное число мужского и женского рода, т.е. мы имеем в виду всех зде поминаемых (мужчин и женщин).

Златоуст говорит о вселенском поминовении: Священник молится за всю вселенную, и умилостивляет Бога за грехи всех, не только живых, но и умерших (свт. Иоанн Златоуст, О священстве, т. 1, кн. 2, с. 471).

 

<Теперь обещанная справка об анамнезисе.

Наименование анамнезис вполне условно, им пользуются учёные при анализе текста. Но оно и замечательно, и значительно, и значение это не случайно. Cловом анамнезис - по-русски «воспоминание, припоминание» начинается один из  фрагментов центральной молитвы литургии - анафоры. В Служебнике сказано так:

Свzщeнникъ м0литсz: 

Поминaюще <ќбw> спаси1тельную сію2 зaповэдь: (мы только что разобрали )

Поминающе как раз и будет анамнезис по-гречески (ἀνάμνησις, вспомним  больничный «ана́мнез», «историю болезни», припоминание больным тех или иных факторов, так или иначе относящихся к заболеванию). 

Как понимать это поминающе? что значит это воспоминание? 

Термин анамнезис ввёл Платон, по Платону воспоминание есть форма познания: душа припоминает идеи, каковые созерцались ею до ниспадения в тело. Т.е. - внимание! - припоминает не вчера, позавчера, в прошлом, но припоминание того-что-всегда, того-что-в-вечности. Припоминает не вещь, но её (вещи) идею, не стол, но стольность, не Ивана Ивановича или Марию Петровну, но человека-мужчину и человека-женщину, не   здание как архитектурно-инженерно-строительный объект, как объект, социальных, юридических и т.п. отношений (владение, собственник, наследные дела и т.д.) , но дом как явление общего порядка. А архитектура здания, его «инжене́рия», юридический его статус и проч. и проч. суть лишь проекции дома на те или иные общественные и правовые и всякие иные отношения. 

Не церковь как место молитвы или архитектурный памятник, но Церковь как собрание людей перед Богом. 

Сравним с понятием дом. Есть такая служба <весьма популярная> - чин благословения нового дома, его ещё называют освящением дома, что не вполне точно. Какой дом имеется в виду? Дом как жилище (в службе встречается ёмкое и красноречивое слово обиталище)? Или дом как собрание в нём живущих? Первое несомненно. Однако. Ограничиваться в понимании дома только жилищем никак нельзя. Жилище? - да. Но не только. Жилище одушевляется живущими в нём.

Живите в доме и не рухнет дом (Арсений Тарковский). Живите! Не прозябайте только лишь, - живите! Полнокровно! Полной грудью! «В полный рост»! С Богом! Тогда не рухнет дом!

Так Церковь и церковь. Так стольность и стол.

Это различение общих и частных понятий важно для нас.

Также важно различать бытовое понимание «воспоминания» - воспроизведение в памяти того или иного бывшего в прошлом события и библейское «воспоминание» - актуализация, не линейное, но объективное воспроизведение сущности того, что имело место в прошлом. «Воспоминание» о котором мы говорим - ἀνάμνησις - является не умозрительным, не ментальным, не эмоциональным актом, оно есть акт реального общения с объектом «воспоминания», акт реального вхождения в воспоминаемое событие. В нашем случае место - Иерусалим, Сионская горница, время - первый день опресноков, когда заколали пасхального агнца… когда настал вечер (Мф 26.17-20, Мк 14.12, Лк 2.7). Впервые совершённая там и тогда литургия в нашем богослужения в настоящее время и в настоящем  месте - здесь и сейчас - продолжается, воспроизводится, актуализируется. Подчеркнём: не множится, не повторяется, но длится. И Евхаристия как вечный полдень длится… (Мандельштам). Вечери Твоея тайныя днесь, Сыне Божий, причастника мя приими... (молитва перед причащением святых Христовых Таин). За каждой нашей с вами литургией, совершаемой здесь и сейчас, разворачивается та литургия, Тайная Вечеря, совершённая в линейном времени  2000 лет назад в Сионской горнице и присно совершаемая вне линейного времени - пребывающая! - и трёхмерного пространства.