О «птичьих словах»: полезно ли спорить со святыми отцами и, не выучив толком язык, залезать в высокие материи?

Последние год-два мне полюбилось лазить в “Викисловарь” ( http://www.wiktionary.org ) как источник всяческих познаний (в кавычках и без) о происхождении слов. Это позволяет отслеживать интересные закономерности - скажем, что названия домашних животных часто очень схожи во множестве языков с глубокой древности. Кот - он почти у всех "кот"-"cat"-"kedi", от древних египтян до финнов с норвегами. Только у китайцев он “мао”, да у монголов “мурр”. 
А с быком всё чуть-чуть сложнее. Но мне запомнилось, что греческое “βοῦς” - “бык”, скорее всего, происходит от глагола “βοάω” - “реветь” (наш же “бык” чуть ближе к латинской “vacca” - корове, а от неё, уже не так давно, к нам пришла “вакцина”).

Речь сейчас хотя и о животных, но не домашних. Где-то месяц назад я заглянул в статью о слове “βοῦς”, а неделю назад - в греческий текст Божественной Литургии. Обратил внимание на слова, которые вспомнят все, кто хоть несколько раз был на службе в православном храме. “Победную песнь поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще”. Многие годы я почти совсем не понимал, о чём они, о ком они. И только лет десять назад догадался посмотреть текст молитвы, которую читает священник. Вот как написано в Служебнике, в Литургии свт. Иоанна Златоуста:

. . . бlгодари1мъ тS и3 њ слyжбэ сeй, ю4же t рyкъ нaшихъ пріsти и3зв0лилъ є3си2. ѓще и3 предстоsтъ тебЁ тhсzщы ґрхaгGлwвъ, и3 тмы6 ѓгGлwвъ, херувjми, и3 серафjми шестокрилaтіи, многоoчи1тіи возвышaщіисz пернaтіи
Возглашeніе: Побёдную пёснь пою1ще, вопію1ще, взывaюще и3 глаг0люще
Ли1къ: С™ъ, с™ъ, с™ъ гDь саваHfъ, и3сп0лнь нб7о и3 землS слaвы твоеS, њсaнна въ вhшнихъ, бlгословeнъ грzдhй во и4мz гDне, њсaнна въ вhшнихъ.

Итак, поют, вопиют, взывают, и глаголют - ангельские силы, шестикрылые серафимы. В то время мне почти всё показалось понятным. Вспомнилось и потрясшее меня в раннем детстве стихотворение “Пророк” Пушкина, со страшным образом серафима. Что это за слова, почему их четыре, и ведь они не совсем синонимы - я не задумывался. Только через несколько лет я догадался, что в этой молитве вспоминается видение пророка Исаии:

"…видел я Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном, и края риз Его наполняли весь храм.
Вокруг Него стояли Серафимы; у каждого из них по шести крыл: двумя закрывал каждый лице свое, и двумя закрывал ноги свои, и двумя летал.
И взывали они друг ко другу и говорили: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! вся земля полна славы Его!" (Исаия, гл. 6, стихи 1-3)

Но вот, на днях, после пары лет попыток учить древнегреческий язык, после частого “зависания” в Викисловаре и нескольких заглядываний в греческий Служебник - одним утром я проснулся, и со мной проснулось понимание. Точнее, догадка. 

Слова “поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще” в греческом Служебнике выглядят так: “ᾄδοντα, βοῶντα, κεκραγότα, καὶ λέγοντα”. Не раз приходилось над ними задумываться и раньше, но без особого результата. А теперь я зацепился за “βοῶντα” - причастие от “βοάω” - “реветь” (как бык, “βοῦς”). Ведь если его взять само по себе, это будет очень странное слово для молитвы, да ещё в устах ангельских сил? 

Потом подумалось, что “κεκραγότα”, особенно корень “κρα” - уж очень “птичье” слово и звучание. Т.е. в этих звуках - есть птица (орёл?), точно есть бык (он же телец)… значит, должны быть ещё лев и человек (или ангел)? Как-то само собой пришло в голову, что “поюще”, “ᾄδοντα” (от глагола “ἀείδω” - от него в нашем языке слово “ода”) - это относится к ангелам, или человекам. А что же со львом? А со львом - я не так давно учил греческие существительные 3-го склонения, и там лев, “λέων” в винительном падеже становится “λέοντα”. А ведь это слово всего одной буквой отличается от “λέγοντα” - “глаголюще”. Вот где “спрятался” лев, и он, получается, глаголет? (правда, “λέγοντα” - это именительный падеж, да ещё и множественное число среднего рода)

Значит - эти слова, странные и необычные, - неслучайны. Каждый звук, по-своему, издают животные, о которых пишет уже другой пророк - Иезекииль:

“И я видел, и вот, бурный ветер шёл от севера, великое облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него, а из средины его как бы свет пламени из средины огня; и из средины его видно было подобие четырёх животных, – и таков был вид их: облик их был, как у человека;
и у каждого четыре лица, и у каждого из них четыре крыла;
а ноги их – ноги прямые, и ступни ног их – как ступня ноги у тельца, и сверкали, как блестящая медь, (и крылья их лёгкие).
И руки человеческие были под крыльями их, на четырёх сторонах их;
и лица у них и крылья у них – у всех четырёх; крылья их соприкасались одно к другому; во время шествия своего они не оборачивались, а шли каждое по направлению лица своего.
Подобие лиц их – лице человека и лице льва с правой стороны у всех их четырёх; а с левой стороны лице тельца у всех четырёх и лице орла у всех четырёх.
И лица их и крылья их сверху были разделены, но у каждого два крыла соприкасались одно к другому, а два покрывали тела их.” (Иезекииль, гл. 1, стихи 4-11)

Наконец, эти животные и пение “Свят, Свят, Свят Господь Саваоф!” из обеих пророческих книг - собираются воедино уже в новозаветном пророчестве и видении, у апостола Иоанна Богослова в Откровении:

“…и посреди престола и вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади.
И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лице, как человек, и четвёртое животное подобно орлу летящему.
И каждое из четырёх животных имело по шести крыл вокруг, а внутри они исполнены очей; и ни днём, ни ночью не имеют покоя, взывая: свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель, Который был, есть и грядёт.” (Откровение, гл. 4, стихи 6-8)

Становится очевидно, что наша православная Литургия (и свт. Иоанна Златоуста, и свт. Василия Великого) этими словами вспоминает о всех трёх видениях. Четыре небесных животных возглашают каждый своим голосом. Как мне думалось, человек - поёт, телец - вопиёт (точнее “ревёт”), орёл - взывает (может быть, по-русски можно передать как кричит, вскрикивает?), лев - глаголет (потому что слово “λέγοντα” так похоже на льва, хотя и не в том падеже - а ещё по той причине, что остальные слова уже “заняты”). 

Я попытался проверить свою гипотезу в интернете… И очень быстро нашёл простые и популярные объяснения, которые подтверждают связь слов с небесными животными - но совсем в другом порядке. Яснее и короче всего говорится на веб-странице священника Константина Пархоменко ( http://azbyka.ru/parkhomenko/foto/bogosluzheniya/liturgiya/liturgiya-vernyih/1/image/fotor6557/ ) :
    
“В этом священническом возгласе мы как бы повторяем издаваемые Ангелами звуки:
поюще – орёл; 
вопиюще (в греч. букв. мыча) – телец; 
взывающе (в греч. рыкая) – лев; 
глаголюще – человек.”

И во мне воскипело несогласие! Да, глаголать, — человеку свойственно. Пожалуй, и орёл может петь (и, действительно, поёт победную песнь… в книге… “Властелин Колец” моего любимого писателя Дж.Р.Р. Толкина!), да и глагол “петь”-“ἀείδω” может иметь родство со словом “орёл” - “ἀετός” (в диалектах “αἰετός”, “αἰητός”). Насчёт тельца - вообще нет разногласий. Но вот “взывающе”, “κεκραγότα”, от глагола “κράζω” - это никак не “рыкать”! Есть переводы “кричать”, “взывать”, “вопить”, “каркать”, даже “квакать”… но нет значения “рыкать”. Ни в греко-русском, ни в греко-английском словарях - нет. 

Тогда я стал “копать” дальше, откуда же взялось такое объяснение этих слов… И вышел на авторитетную книгу для священников, самого начала  XIX века, “Новую Скрижаль” ( http://azbyka.ru/otechnik/Veniamin_Krasnopevkov_Rumovskij/novaja-skrizhal/2 ) :

“Четыре эти слова: поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще ….. более знаменуют тех четырёх животных, в виде которых, как явствует из Писания, являются херувимы. Св. Герман говорит: «поюще – говорится об орле, вопиюще – о воле, взывающе – о льве, глаголюще – о человеке».” (Архиепископ Вениамин (Краснопевков-Румовский), “Новая Скрижаль”, часть вторая, Глава VII, § 40. )

Владыка Вениамин ссылается на свт. Германа, патриарха Константинопольского. Он находился на кафедре в 715-730 годах и был смещён императором-иконоборцем Львом III. За то, что заступался за иконы и иконопочитателей, когда начались гонения. Получается, моё несогласие и спор - против святого человека и против традиции понимания Литургии, которой уже больше 1300 лет? 

Более того, сами святые иконы и фрески этого периода говорят в русле этой же традиции:

Фреска из пещерного храма в Каппадокии - ныне Розовая долина, Турция

И что же? Мне бы склонить голову перед авторитетом святителя и исповедника Православия, перед свидетельством святых икон, за которые он и пострадал… 

Нет, я продолжаю упорствовать со своими догадками. Конечно, не в том, что такой традиции понимания слов не было, или что она - ложная. Но хотя бы в том, что она - не единственная. И что тот человек, который первым составил вместе слова “поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще”, мог по-другому связывать их с пророческими животными. 

Ведь в довольно близком вопросе соответствия тех же самых животных четырём Евангелиям есть разные традиции и объяснения. В разных святоотеческих текстах символом Евангелия от Марка выступают и телец, и орёл, и человек... так же и с другими Евангелиями. И хотя сегодня устоялась традиция «Матфей — ангел, Марк — лев, Лука — телец, Иоанн — орёл», но и другие соответствия могут не менее важны и авторитетны — особенно, если брать мысль и слова того или иного св. отца в целом.

Свою дальнейшую «борьбу» я начал с того, что отыскал книгу свт. Германа Константинопольского о Божественной Литургии, на которую ссылается «Новая Скрижаль». К сожалению, на русском языке она нашлась только в Djvu-формате, и достаточно плохо отсканированная. ( http://azbyka.ru/otechnik/assets/uploads/books/14841/German_Konstantinopolskiy_Skazanie_o_Tserkvi_i_rassmotrenie_tainstv.djvu ). Чуть лучше англоязычная книга ( http://www.ldysinger.com/@texts/0720_germanus/02_div-liturgy.htm )... Обе книги содержат греческий текст и перевод. И ни в той, ни в другой нет слов о том, кто из животных поёт, а кто - взывает. Впрочем, сама связь возглашения и песни «Свят, Свят, Свят» с четырьмя животными — есть.

“Ибо и четверовидные животные попеременно взывают друг ко другу: первое животное, в образе льва, возглашает: «Свят»; второе, в образе тельца, возглашает: «Свят»; третье, в образе человека, возглашает: «Свят»; и четвёртое, в образе орла, возглашает: «Господь Саваоф»” (Свт. Герман Константинопольский, “Сказание о Церкви и рассмотрение таинств”, гл. 41)

А ещё в русском издании есть предисловие об истории текста свт. Германа. Самые старые рукописи, оказывается, имели пропуски и повреждения (в том числе рядом с местом, где говорится о животных, вопиющих «Свят, Свят, Свят»!) А в более поздних списках и переводах появляются вставки со словами из книг других церковных писателей, чтобы заполнить эти пустоты. 

Получается, когда «Новая Скрижаль» цитирует патриарха Германа — это не собственные слова святителя.  Конечно, это всё равно древняя святоотеческая традиция в Церкви - но, всё же, не начала VIII века, и автор - не свт. Герман.

Очень интересно об этой проблеме, а также о разных традициях сопоставления пророческих животных с Евангелиями, говорится в начале статьи С.Н. Гуковой “Богоматерь с символами евангелистов”. (Можно почитать по ссылке - http://brv.vremennik.biz/sites/all/files/64_19_Гукова%20С.Н._Богоматерь%20с%20символами%20евангелистов.pdf ). В статье прямо говорится, что слова “Псевдо-Германа” о животных - более поздняя вставка, заполнение пропуска в тексте. Автор вставки, как считает французский учёный-византист Гийом де Жерфаньон, - некий неизвестный монах из Каппадокии VIII-IX века. 

Сам же предмет статьи, уникальное изображение Богоматери с евангелистами, содержит надписание, где слова литургического возглашения и животные сопоставлены немного иначе: Человек (Херувим) - поющий, бык - вопиющий, лев - взывающий, орёл - глаголющий. Вот и другая традиция сопоставления, отражённая в иконографии X или XI века. 

Конечно, прочие мои догадки так и остаются догадками без всякого подтверждения. Ни доказать, ни опровергнуть их окончательно у меня не хватает исторических и языковых познаний. Однако, вот мои мысли, почему и иное соответствие (с говорящим львом и поющим ангелом) возможно:

а) Тексты Литургии свт. Иоанна Златоуста и Василия Великого — относятся к IV-V векам, времени самих святителей и их учеников. А возглашение в них “поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще” - ещё древнее. Это — эпоха поздней античности. Классический древнегреческий язык, великие авторы Эллады, от Гомера до Софокла, ещё не были забыты. Их читали, заучивали наизусть, их изучали юноши в школах крупных городов, а в Афинах ещё действовала знаменитая Академия, идущая от Платона. Свтт. Василий Великий и Григорий Богослов учились в ней и вынесли из античной философской мысли, прозы и поэзии всё лучшее, что могло взять на вооружение христианское богословие. 

б) VIII век, с другой стороны - уже совершенно иное время, Средневековье. Восточная Римская империя сохранилась как государство, но переменилось в ней практически всё. Границы, этнический состав, культура, язык, его звучание и понимание слов… Более того, VII-IX века - время относительного упадка. Время тяжелейших поражений от арабов-мусульман, от язычников-славян и болгар, внутренних потрясений, время иконоборчества. Античная литература и её язык не были полностью забыты и тогда - но на них уже смотрели иначе, с большей дистанции, и не придавали им такого значения в образовании человека.

в) Иконы и фрески, где отражено предание, что поёт - орёл, говорит - человек, взывает (или “рычит”) - лев - относятся к IX-XI векам, и находятся в Каппадокии. Даже на них можно заметить, что изменилось написание, звучание и понимание слов. “Взывающа” на приведённой выше фреске написано не “κεκραγότα”, а “καἰκραγότα”, можно его прочесть и как “καἰ κραγότα” (т.е. вместо части слова "κε", может быть, стоит отдельное слово "καἰ" - союз "и"). 

г) Неизвестный каппадокийский монах, которого позже стали цитировать как свт. Германа, использует слово “κραυγάζοντα”. Оно, действительно, может означать “рыкать”. Можно предположить, что эта традиция зародилась в Каппадокии в VIII веке. С тех пор её приняла Православная Церковь и по всей Византии, и среди балканских славян, и на Руси. Но не могли ли начинатели этой традиции, люди уже совсем не античного времени и образования, смешивать два глагола и два понятия - “κραυγάζω”, “рычать, кричать” и “κράζω”, “каркать, кричать” (оба глагола несут смысл "кричать", но с разными оттенками)?

д) У нас есть множество подтверждений, что церковная литература первых веков связывала четыре Евангелия и небесных животных в самых разных сочетаниях. Это были очень подвижные символы! А из миниатюры в греческом Евангелии X века (Богоматерь с евангелистами - о статье С.Н. Гуковой см. выше) известно, что была и по меньшей мере ещё одна традиция понимания слов возглашения, где человек-ангел - поёт.  Скорее всего, были и другие традиции. В том числе, более ранние и близкие к тому времени, когда слова “поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще” вошли в Литургию.

Бесспорно, и свт. Герман, и монахи из Каппадокии, и иконописцы VIII-XI веков, и даже какие-нибудь купцы из "варварского" Киева той эпохи, знали греческий язык и античную традицию намного лучше меня. Нам бы спросить святителей Иоанна и Василия, как они понимали это возглашение… Но, пока что, я ничего не нашёл про него в их трудах.  Может быть, кто-нибудь из читателей посоветует, где стоит поискать ответ или подсказку?

А. Куликов

P.S. Уже после написания этого текста пришла ещё одна мысль. Ведь Откровение Иоанна Богослова - книга богослужебная! В ней есть хвалебные песни, благословения, диалог чтеца и слушающих, священника и чтеца. Об этом можно прочесть или послушать в беседах архимандрита Ианнуария (Ивлиева) - http://predanie.ru/arhimandrit-iannuarij-ivliev/i-uvidel-ya-novoe-nebo-i-novuyu-zemlyu-kommentariy-k-apokalipsisu/slushat/ или в Православной Энциклопедии - http://www.pravenc.ru/text/471605.html

И это не просто богослужебная книга, а тесно связанная с Литургией! Ведь то, что происходит в видении апостола Иоанна - и называют часто Небесной Литургией. Может быть, уже в конце I - начале II века христиане на Евхаристии вспоминали о четырёх пророческих животных во время пения "Свят, Свят, Свят Господь Саваоф" (по латыни - Sanctus). Этот гимн есть почти во всех текстах древних Литургий, которые дошли до нас с апостольских времён.

Это значит, что примерное время вхождения слов "поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще" в Литургию перед Sanctus - II-III вв. В самых древних Литургиях они ещё не встречаются, а в IV-V веке уже стали широко принятой в Церкви традицией. 

P.P.S. Если заглянуть в текст ещё одной древней Литургии, апостола Иакова, брата Господня, то там мы встретим возглашение из пяти слов: "Поюще, вопиюще, славословяще, взывающе и глаголюще". Но здесь встаёт множество вопросов. Очень похоже, что текст этот, как его печатают сейчас, - гармонизирован с Литургиями свтт. Василия Великого и Иоанна Златоуста и практикой их служения в поздние века. У меня, увы, нет никаких знаний об истории этого текста. Когда, кем, и насколько сильно он редактировался? О каких его частях мы можем быть уверенными, что они дошли до нас от самого апостола Иакова или апостольской эпохи? Православная Энциклопедия говорит, что до нас он дошёл в византийских рукописях и редакции IX-X вв... ( http://www.pravenc.ru/text/348067.html )