"Публицистика" в кавычках: Рожки, ножки и пределы цивилизации

К какому жанру отнести предлагаемый текст? Автор - Андрей Куликов - отнёс его к публицистике, правда в кавычках. 

___________________________________________

В каких, порой, мелочах проблёскивает эта тихая правда - что всё в этой жизни неслучайно.

А ведь, казалось, всё случайно, всё наобум и от нечего делать…

Это “всё” началось с того, что в отпуске, среди его неизбежной скуки и безделья попалась мне в руки книга Стивена Кинга, “Зелёная миля”… книга в целом неплохая, но не совсем о ней речь. 

А встретил я в этой книге непонятное мне упоминание о мёртвой гусыне тётушки Роди. Стал “разведывать” в интернете, что это такое. Оказалось - американская детская песенка, где говорится о смерти, и об отношении к ней. Старая серая гусыня умирает (впрочем, тётя Роди и так уже обрекла её стать пуховой периной), и все её оплакивают - гусь, гусята… Только сама хозяйка ещё не знает, да песенка-то и призывает сообщить печальную весть осиротевшей тётушке…

Мне вскоре вспомнилась такая похожая русская песенка - о бабушке и сереньком козлике. И - вроде бы основные вехи сюжета близки, бабушка-тётушка, серая гусыня-серый козлик, внезапная смерть любимого питомца… Но есть и очень заметное различие.

В русской песенке - никаких эмоций! Никто не скорбит, не оплакивает, не ужасается. Слушатель просто поставлен перед фактом рожек и ножек - и этой нелепой смертью песенка заканчивается. И насколько человечнее, эмоциональнее, добрее звучит американская песенка, где в половине куплетов кто-то оплакивает старую гусыню!

Поделился я этими своими мыслями с одной подругой… Да только вот она в тот момент была в таком настроении, в котором нашу страну считают тюрьмой народов, и уж по крайней мере - всех свободомыслящих людей. Она и отозвалась в этом духе.. Ей показалось, что русская песенка даже злорадствует: “Мол не надо было идти против Системы в лице бабки” (и убегать в лес без позволения).

С настолько жёсткой трактовкой мне сложно было согласиться… И я снова взялся “разведывать” - а откуда взялся в России серенький козлик с его страшной судьбой?

“Разведывать” долго не пришлось - в Википедии тут же нашлась нужная статья. И… и оказалось, что песенка-то вовсе не русская народная. А польская народная. В Россию она попала из-под пера любителя свободы, цивилизации, просвещения, Ивана Сергеевича Тургенева - он приводит её в переводе на русский в пьесе “Месяц в деревне” в 1850 году, и только после этого серенький козлик становится известен у нас.

Вот оно, началось неслучайное! Тургенева-то я и читаю, почти что подряд, эти последние месяцы! К “Месяцу в деревне” подобрался близко, но ещё не читал (точнее - не слушал аудиокнигу). Мало того, я уже и ранее пытался искать сходства между Тургеневым и Стивеном Кингом (с которого-то и началось текущее “расследование”), а теперь вся эта “история” замкнулась в круг! 

Но я не удовольствовался тем, что мои национально-патриотические чувства были успокоены, а мрачная тень Системы, грозящей гражданам даже в детских песенках о съеденных козликах, была отведена от родного плетня. Я стал искать информацию о польской песенке.

И не пожалел об этом! Песенка оказалась по-настоящему народной, очень интересной, с огромным количеством вариантов - и в подробностях, и в самом сюжете. 

Начиная с “бабуленьки”, которая в “каноническом” варианте песни - “рода (или дома) богатого”, а в других - и убогого, и шляхетского…. А “козьолечек”  - то рогатый, то упёртый, то распущенный. 

Сюжет - тоже, есть “канонический” (где распущенный козлик съел в огороде капусту, получил от бабушки дубовой палкой по хребту, сбежал в лес, где его сожрали волки, оставили одни рога), а есть разные ответвления от него… 

То песенка кончается просто тем, что бабушка проучила козлика палкой, то козлик продолжает свои бесчинства, устраивает погром в доме и майдан на огороде, а бабушка сидит и плачет от бессилия… Есть даже вариант, где бабушка сама и выгоняет козлика в лес к волкам.

Самая лиричная и грустная версия - про бабушку шляхетского рода. Козлик в ней только упоминается, а суть - что был у бабушки белый домик, сад, черешни, жасмин, были любимые родственники… и всё ушло, всё сгинуло. Дом опустел и развалился, черешни высохли, жасмин завял, близких никого не осталось… а остался один козлик. Тут не про закат ли дворянства вообще?

В каком-то старинном сборнике польских песен нашлось даже продолжение о рожках съеденного козлика. В одном из них стали хранить табак, а в другом - ещё что-то полезное по-хозяйству. Что именно - моих познаний в польском не хватило понять.

Да, надо оговориться. Польские тексты этой песенки я интерпретирую и пересказываю, не имея никаких специальных знаний в польском языке - а так, “по праву славянина”. Худо-бедно зная западно-украинский из книг Ивана Франко - я берусь разбирать и польские тексты. И мне порой кажется, что я почти всё понимаю. Очень может быть, что это не так и что я сильно ошибаюсь в понимании многих слов и смыслов.

…В продолжение своих изысканий я вышел на сайт youtube.com. На нём обнаружил несколько хороших исполнений песенки (но почти все - одного и того же “каноничного” варианта), и очень симпатичный мультик 1950-х годов, который умело объединил сразу несколько вариантов сюжета. (Ссылка - http://www.youtube.com/watch?v=tzwfuzIzWKM )

В поисках разных исполнений я перебирал слова из песенки - babuleńka, koziołeczek, ogródek kapusty… И тема козлов и капусты вывела меня на уже французскую песенку о козочке, которая забралась на грядки и не хочет вылазить. 

Казалось бы, это песня совсем другая и не о том… В ней уже нет бабушки, волк всего один, в другой компании, и с козочкой напрямую не сообщается. Но тут мне показалось, кто круг моих изысканий снова неслучайным образом замыкается.

В это самое время я взялся читать роман Тургенева “Дым”. А в нём один персонаж, Потугин, вовсю ругает Россию с её самобытностью и всё призывает учиться и учиться у Запада, приобщаться его цивилизации… И всё-то он этой цивилизацией восхищается. В этом Потугине автор, кажется, себя самого выдаёт, когда отправляет его на болото стрелять бекасов. 

И тут мне подумалось - нет, не на полном серьёзе, конечно, в шутку больше подумалось… Но - ведь народные песенки и их сюжеты и отражают эту самую Цивилизацию, её многообразие, её распространение и пределы… 

Ведь французская песенка - она вся об этом! О сложной, многоуровневой, хитро сплетённой жизни внутри Европейской Цивилизации и её тонких, непростых отношений. 

Песенка ( http://www.youtube.com/watch?v=X8mOE6cXRi8 ) вот про что: козочка залезла в капусту, кушает её и вылазить не хочет. Надо позвать собаку, чтобы она укусила козу и выгнала из капусты. Всё-таки частная собственность…

Но собака - отказывается кусать козу! Вот что значит свобода, уважение к достоинству личности и прочие европейские ценности! Что же, надо позвать волка, чтобы он сожрал собаку… А волк - тоже очень цивилизованный, проникся европейским гуманизмом и не хочет никого есть! Тогда… надо отыскать палку и побить волка. Только вот палка - не хочет быть орудием принуждения и отказывается бить волка. Приходится искать огонь и им поджечь палку. Огонь отказывается участвовать в подобных репрессивных действиях. 

А коза всё это время продолжает кушать капусту, создавая сложнейшую коллизию права частной собственности с правом на свободу передвижения и прочими своими правами…

Надо звать воду, загасить огонь… вода - отказывается совершать такое варварское зверство. 

Может быть, поможет телёнок, выпьет воду? Он всё-таки только телёнок… Но нет, и он уже воспитан в лучшем духе гуманистических ценностей, и воду пить отказывается.

Что же… идём к мяснику. Ему - по самой профессии положено, он зарежет телёнка…. А вот и нет! Не хочет, гуманист этакий, хоть ты тресни!

Остаётся… остаётся к дьяволу идти. Чтобы дьявол забрал душу мясника. И вот дьявол - он на всё согласный! И только по его согласию и запускается новый многоуровневый процесс в этом сложнейшем пространстве Цивилизации: Мясник, испугавшись дьявола, идёт резать телёнка. Телёнок бросается пить воду. Вода течёт тушить огонь. Огонь начинает жечь палку. Палка колотит волка. Волк кидается есть собаку. Собака бежит кусать козу… И - ура! - коза покидает капустные грядки и песенка кончается.

Но это во Франции, в самом центре Цивилизации, всё так тонко, хитро и сложно… Иначе дело обстоит в Польше - этом восточном форпосте Цивилизации, где уже прямо в лицо дышат Дикий Лес и Дикая Степь, и надо стойко держать оборону перед ними. Тут - старательная, культурная бабушка всячески старается привить какие-то основы культуры и цивилизованности своему рогатому непослушному козлику… Но - безрезультатно. И плоды невоспитанности и бескультурья не медлят проявиться! Козлик выходит за пределы Цивилизации - прямо в зубы варварских и диких Волков. 

Впрочем, бабушка даже после этой тяжёлой потери не опускает руки и не перестаёт трудиться во благо Культуры и Цивилизации. Всё, что удалось спасти из Леса - рога козлика - поставлено на службу и на пользу лучшему будущему человечества. 

А вот в России - где царствуют эти самые Дикий Лес и Дикая Степь, а цивилизацией даже и не пахнет - все эти тонкости и сложности, старания и тщания, бесполезны и бессмысленны. Тут - козлика сожрали, и всё. Рожки да ножки так и валяются на какой-нибудь заболоченной полянке, и больше нечего ни сказать, ни спеть. 

И вот, собственно, эта картина - повторяю, отнюдь не серьёзная - она именно под прямым влиянием мыслей из романа “Дым” Ивана Сергеевича Тургенева и возникает.

И как всегда - остаётся вопрос о судьбах цивилизации, и о тайных механизмах, ею движущих… Ошибается ли французская песенка в том, что глубоко под всеми хитросплетениями культурных, экономических, социальных отношений прячется дьявол, и за ним - последнее слово? 

Иван Сергеевич Тургенев - пожалуй, никак бы не согласился с этим. Он жил в XIX веке, и не мог видеть даже первые 15-20 лет века XX-го… Не было у него и того видения, которое досталось Достоевскому. Достоевский дьявола за кулисами Цивилизации по меньшей мере чувствовал. 

Или - очень может быть - я просто крайне несправедлив к Тургеневу, по причине своей многолетней и пристрастной любви к книгам Фёдора Михайловича Достоевского. Ведь Ф.М. и И.С. были не совсем в ладу...

Да, ведь перечитывая Достоевского я тоже совсем недавно встретился с парой преинтереснейших французских песенок! Но это всё-таки уже другая история…