Архиепископ Никифор (Феотокис). Беседа о лицемерии

Слышали ли, каким именем назвал Богочеловек старейшину сонмища, который иное говорил, а другое мыслил, – иные были его слова, а другой конец слов его? Лицемером назвал его Богочеловек: «лицемере!» сказал ему; потом изобличил и обнаружил его лицемерие. Грех лицемерия, который иные называют естественным характером, а иные полезною хитростию, другие же нужною политикою, есть великий грех и вина многих, различных и великих беззаконий. Лицемерия корень есть злоба, плоды же: ложь, обман, коварство, скверноприбытие, поношение ближнего и вред. Вы, может быть, слыша о сем подумаете, что я предлагаю новое, необычайное и не истинное: дабы убо никакого вам подозрения не иметь, что сие есть древнее, обычайное и справедливое, разверзаю Божественное Писание.

Бог, Который по человеколюбию Своему хощет, чтобы человеческие нравы были честные, мысль праведная и сердце святое, повелевает, говоря: «буди же слово ваше, ей, ей; ни, ни: лишше же сею, от неприязни есть» (Мф.5:37). Человече, говорит: – клятва ««ей»» да будет в мысли твоей; клятву «ей» да произносят и уста твои; клятва ««ни»» да будет в мысли твоей; клятву «ни» да произносят и уста твои. Лишше же сего, «ей» и «ни», то есть, обманы, обоюдные слова и искусное, мрачное притворство, от неприязни есть. Если о другом помышляешь, а другое говоришь, если на словах говоришь «ей», на деле же являешь «ни», или на делах «ей», а на словах «ни»; есть сие плод злобы, вымыслы диавольские, есть лицемерие, как подтверждает Богоглаголивый Иаков, говоря: «буди же вам, еже ей, ей, и еже ни, ни: да не в лицемерие впадете» (Иак.5:12). Когда о другом мыслишь и другое говоришь, о другом печешься и на другое соглашаешься, иное говоришь, а другое делаешь: падаешь тогда в грех лицемерия, то есть, бываешь лжецом, обманщиком, враждующим и коварным.

Если посмотришь на дела лицемера, – узришь его творящим милостыню, богомольцем, постником, обличающим и сучки, то есть, малейшие других грехи, ревнителем закона, учителем добродетели и святости (Мф.7:5); узришь, говорю, и беседу, и вид, и поступки лицемера и все его предприятия, прикровенные добродетелию и святостию. Почему думая, что он сие делает в славу Божию и для спасения души своей, почитаешь его так, как добродетельного и святого человека: но если прямо рассмотришь обстоятельства, сопутствующие делам его, увидишь истинно, что сей, сия творя, не другое что предполагает, разве чтобы показаться пред людьми святым и быть славимому от них. Почему Господь так сказал о лицемерах: «вся дела своя творят, да видимы будут человеки» (Мф.23:5). Но если бы сие только предполагал лицемер, то есть одно тщеславие, себе бы только вредил: но таковый еще и другую имеет цель, главную и особенную, – любостяжание.

Сими коварными и обманчивыми лицемерия средствами получает лицемер от людей мнение о себе добродетельного и святого, почему бывает обладателем сердца их. Слово его тогда крепко и сильно; мир по нем идет; не токмо в славу, и почтение и поклонение, но и в деньги и имение, и во что желает, вкрадывается. Видим мы сие древле на учителях неправды, раздора и нечестия. Они, лживо притворяясь ревнителями и преобразуясь творящими истинные и святые дела, называли самих себя пророками и посланниками Божиими, являлись беседующими с Ангелами, явления и чудеса вымышляли, предавали законы, так как бы Богом им данные. По сему обману в непросвещенных языках и грубом народе, покорив под власть свою разные поколения, обладали ими и, будучи начальниками множества людского, наслаждались всеми земными благими. Вот что производит лицемерие! И ныне видим приватно то же, творимое некоторыми лицемерами, которые обманывают богатейших и обнажают домы их, как Спаситель Иисус Христос о таковых лицемерах, понося их, тоже говорит: «горе вам, книжницы и фарисее лицемери, яко снедаете домы вдовиц, и виною далече молитвы творяще: сего ради лишшее приимете осуждение» (Мф.23:14).

Кроме сего видим, что нечестие человеческое богоненавистное сие дело и имя лицемерия изменило в дело как бы нужное, и в имя, подозрению не подлежащее. Кто ныне не желает и не старается быть политиком? Почти никто. Все почти политику почитают за вещь нужную и знание полезнейшее. От чего царствует она во дворах царских, правит на судах, ходит по торгам, вкрадывается, о несчастия! и в самую церковь: сия похваляется, сия превозносится и почитается за великое совершенство, и за средство к исполнению великих дел. Однако нынешняя политика не другое что есть, разве лицемерие, а политик не другое что, разве лицемер. Иное суть дела, а иное слова. Ибо каким бывает называемый политиком, если не таким, который другое имеет в устах, а другое в сердце?

Приходишь во время нужды к человеку политику, прося его и говоря: почтеннейший господине! помози мне ради Бога в моей нужде; защити меня, прошу, в сем моем несчастном приключении! – Изволь! ответствует таковый с радостию, с приятностию и с клятвою. Почему отходишь от него с спокойным духом и остаешься беспечным, чая, что он, по словам своим и обещаниям, постарается о твоем деле и нужде. Но он ниже малейшего о том не прилагает старания: дело твое в худшее приходит состояние и ты пожинаешь плоды несчастия. Если бы он, когда ты приходил его просить, сказал тебе истину, то есть: не хочу, или не могу исполнить твое прошение; ты бы тогда не полагался на него, но другого бы искал прибежища и, всячески постарався, все бы, или по крайней мере, часть нужды исполнил; но поколику тот политичными словами обнадеживал тебя, или, так сказать, связал твои руки, – принужденным уже остался ты понести таковое злоключение. Сему убо научает политика: «ей» иметь в устах, а не в сердце, и напротив. Так убо поступает политик: «ей» произносит словом, а «ни»скрывает в сердце, и напротив. Сие же что другое являет, если не прямое лицемерие, ложь, обман и вред ближнего?

Встречаешься с политиком, тайным врагом твоим. Он в устах являет мед, а в сердце скрывает яд; поздравляет тебя немедленно яко любимец твой, благоприятствует как друг, осыпает тебя словами приятными и мягкими паче елея. «Умякнуша словеса их паче елеа» (Пс.54:22). Но самые сии слова суть мечи и стрелы: «и та суть стрелы». Ибо ежели погрешишь и, признав его за друга, откроешь ему тайну свою и дело твое, тот тогда же тебя уязвит. И в сем-то состоит нынешняя, по глупости называемая – политика, благоразумно же – вымыслом диавольским. Есть коварство, посредством которого, всячески притворяясь, обманываем ближнего.

Сказал я, что благоразумно называется вымыслом диавольским, поколику первый изобретатель и учитель сея есть диавол. Он первый притворялся во образе змия, так как политики – во образе благотворителя и друга. Он первый вместо сего: ей, смертию умрете, так, как Бог заповедал, – сказал сие: «не смертию умрете». Он первый солгал, и обольстил, и повредил человеческому роду, так как и нынешние политики, говоря вместо сего, «ей», – ни, и вместо «ни», – ей, лгут, обольщают и вредят часто городам и селам и народам. Сему искусству научил первый всезлобный человеческого рода враг, поколику знал, что оно породит чрезмерные и страшные беззакония.

И самым делом, бесовская сия маска погасила добродетель, толико нужную не токмо для спасения душевного, но и для благосостояния мирского жительства и для укрепления человеческого общества. Погасила, говорю, любовь и породила подозрение и недоверчивость, от чего многие произошли неустройства: господин сомневается о верности раба своего, раб о милости, каковую обещает ему господин его; друзья подозревают в наружной дружбе друзей; брат не доверяет брату своему; отец не во всем полагается на сына, и сын такожде на отца; муж остерегается вероломства жены своей, а жена сомневается о непорочности своего мужа. Но где подозрение, недоверчивость и осторожность, там не имеет места любовь: поколику ей не есть ей, но ни, и ни не есть ни, но ей; поколику и устное признание, и письменный и клятвенный обет не суть признание и обет, но раздоры и обманы; поколику требуются спор и искус, и доказательства для убеждения в том, что ей точно есть ей, и ни точно есть ни. Если же мы друг друга подозреваем в том, что ей не есть ей, и ни не есть ни: какая может быть взаимная любовь? Какое единодушие в обществе? Какая правда в судах? Какая верность в дружестве? Какая правдивость в торговле? Какая связь между людьми? Где едино сердце? Где единая душа и дух? Где мирское и душевное спасение? Один другого подзирает, другой другого обманывает и каждый старается наилучшим способом обольстить других.

Но как жить, скажете, в сем мире? Если презрим политику, не можно успешно ни подчиненными управлять, ни торговать, ни экономиею править, ниже другое какое дело исполнять. Вы, о сем предлагая, конечно думаете, как следует, что человеколюбивейший Бог дал сию заповедь: «буди же слово ваше ей, ей, ни, ни»(Мф.5:37), для того, да вред доставит вам, и сотворит вас несчастливыми и злополучными. Какая глупость, какая хула! Великое, поистине, человека помрачение: и Богу не верит, и чувствами не убеждается! Вы, так извиняясь, и видите, и слышите и осязаете, так сказать, что тот человек, которого ей есть ей, и ни – ни, тот человек, который не лжет никогда, не обманывает, не коварствует, не обижает ближнего, но говорит всегда истину, гнушается лжи, бегает коварства, пользует по возможности каждому частно и целому обществу, – тот есть таковый человек, которого весь мир и почитает, и хвалит, и усердствует и поверяется на него; который есть честен, почтен, блажим и приятен всему миру; который и подчиненными весьма хорошо управляет, и в торговле успевает, и экономиею своею распоряжает, и во всех делах своих довольные показывает успехи.

Но мы видим, скажете, что политики за политическое обращение и почитаются, и богатеют от сего, и счастием наслаждаются. – Но каких представляете политиков? Не тех ли, которые суть истинные политики, то есть, знающие права естественные, политические, народные, Божеские; которые, искусно и мудро проницая во все предлежащие дел обстоятельства, иногда, по многому своему опыту и мирскому искусу, прямо предвидя имеющее случиться, приноравливаются времени, и много поступками своими пользуют; и так как люди честные и Богобоязненные, разумно управляют общественными делами, пресекая все то, что противно законам правосудия; и так как чадолюбивые отцы, учреждают всякую часть политического общества, благочестиво и боголюбезно распоряжая всяким им порученным правительством? Если вы сих, прямо сущих политиков, представляете: без сомнения, таковые и почитаются, и благоденствуют, и блаженством наслаждаются. Если же разумеете политиками притворников и лжецов, обманщиков и коварных, змиев по многопестроте словес, лис по лукавству нравов, хамелеонов по многообразности видов; если, говорю, политиками разумеете лицемеров, которые ни о чем не стараются, кроме собственного прибытка, хотя бы то было очень вредно ближнему, обществу и самой Церкви: таковые, хотя, по попущению Божию и бесовскому содейству, благоденствуют мало, и возвышаются, и чрезмерно дмятся; но когда познан будет всезлобный и вселукавый их нрав, падают, погибают и ниже следа их не остается, так как Пророк Божий подтверждает, говоря: «видех нечестиваго превозносящася и высящася яко кедры Ливанския: и мимо идох, и се не бе, и взысках его, и не обретеся место его» (Пс.36:35–36). Да и как мы, будучи христиане, не смотрим, кроме токмо на настоящее? Как не мыслим о том, что есть жизнь будущая, вечная, и что Бог «уставил день, в оньже хощет судити вселенней», и что тогда «воздаст коемуждо по делом его» (Деян.17:31; Рим.2:6); но прежде, нежели наступило время суда, требуем суда, и прежде времени воздаяния, требуем воздаяния?

Грех лицемерия квасом назвал Спаситель мира: «первее внемлите», сказал, «себе от кваса Фарисейска, еже есть лицемерие» (Лк.12:1). И поистине есть квас. Ибо как квас «все смешение квасит» (1Кор.5:6), так лицемерие всего человека повреждает: повреждает мысль, повреждает сердце, повреждает уста, повреждает слова, повреждает вид, повреждает нрав, повреждает душу. Мысль лицемера строит коварства, сердце обман, уста наполняются лжею. Слова лицемера бывают злобные, вид искаженный, нрав непостоянный, душа лукавством преисполненная. Все исчисленное представив пред мысленные очи, приметишь Иуду Искариотского. Мысленно он заботился о предании, но наружно показывал дружбу; сердце его пленяло сребролюбие, но уста его изъявляли попечение о бедных. Если бы послушал слов его, признал бы его не другим каким, разве пекущимся о бедных; но если бы вникнул в дело его, признал бы его татем, и для того о продаже мира предлагающим, да таким образом накопит себе денег. По виду являлся другом Иисуса Христа, ибо лобызал Его: но самым делом был предатель, ибо чрез лобызание предал Его беззаконным судиям (Ин.12:6). По наружности был ученик Иисуса Христа, внутренне же сребролюбец, и предатель, и тать; и душа его была снедаема сребролюбием, исполнена всякой неправды, всякого обмана, всякого лукавства. Он всех превосходил лицемеров, какие только были, и какие ныне суть, и какие в мире быть могут. Чего для грозные и страшные казни, каковые заключаются во псалме сто восьмом (Пс.108), устами Пророка Давида были ему возвещены.

Сверх сего, видеть можно, что и Богочеловек Иисус ни одному грешнику столько раз не представлял горе, сколько лицемерам. «Горе», говорил, «вам, книжницы и Фарисее лицемери!» и паки: «горе вам, книжницы и Фарисее и лицемери!» (Мф.23:13) и тако более седми крат говорил. И ни единого грешника не полагал виною имеющих быть осужденными, кроме лицемеров: «и часть его», сказал, «с лицемеры положит». Ни единого другого грешника именно не объяснил род мучений, как только лицемеров: «ту», сказал, – где лицемеры, – «будет плачь и скрежет зубом» (Мф.24:51). Что же сим показал Богочеловек? и что другое, если не то, что поколику грех лицемерия есть орудие важнейших беззаконий: есть грех прямо противный добродетели простосердечия, которая есть характер Божественного естества и украшение, которым Бог украсил человека при сотворении его? Сего-то для чрезмерно гнушаясь им Бог, примерно лицемеров обличал.

Внемли убо, лицемере: ты не только не думаешь, что лицемерие есть великий грех, но и хвалишься, называя сие добродетелию политическою, нужною и полезною; почему умираешь, нимало в сем не раскаиваясь. Ты хотя теперь коварным твоим притворством обманываешь людей, являясь пред ними честным и праведным, но помысли о том, когда приидет час, когда Судия и Владыка человеков на страшном Своем судище раздерет и открыет лицемерия твоего покрывало: тогда-то обнаружатся пред всеми людьми злобные ухищрения мысли твоей, неправедные чувствования сердца твоего, лживость языка твоего, обоюдность слов твоих, превращения вида твоего, сокровенная злоба души твоей; тогда-то востребуют мщения и те, которых ты обольстил, и те, которым несчастие доставил. О, какой тогда покрыет стыд тебя, какая скорбь, какое осуждение!

Возлюбленные христиане! пощадите самих себя, воспримите здравые рассуждения, дондеже время есть. «Отложим, братие, дела темная, и облечемся во оружие света» (Рим.13:12). Тьма есть лицемерие, источник лжи: свет есть простота, матерь истины. Отложим, пока можем, лицемерия тьму, и облечемся во свет Господа Иисуса. Брате! да будет мысль твоя светлою, сердце твое незлобное, язык твой нелживый, слова твои праведные, образ твой постоянный, душа твоя святая. Тогда-то будешь истинным Христовым учеником, прославленным в мире, другом Божиим. Тогда облечешься в небесное брачное одеяние; тогда-то явишься достойным чертога Божественной славы, во Христе Иисусе Господе нашем, Емуже слава и держава во веки. Аминь.

Источник: 

https://azbyka.ru/otechnik/Nikifor_Feotokis/tolkovanie-voskresnykh-evangelij-s-nravouchitelnymi-besedami-chast2/10

Никифор Феотокис. Толкование Воскресных Евангелий с нравоучительными беседами. Ч. 2. / Пер. в Казан. Духовн. Академ. — М: Синодальная типография, 1890 г. Сочинено на Еллино-Греческом языке Преосвященным Никифором, бывшим Архиепископом Астраханским и Ставропольским.