Про гнев

Всё в общем верно и добавить особенно нечего. Разве только несколько уточнений и комментариев.
Вот сижу в электричке, смотрю по сторонам, слушаю — реагирую, «реактивничаю». Вот женщина по соседству смотрит кино в телефоне, без наушников, ей невдомёк, что не всем интересно. А вот мужчина руководит каким-то процессом по телефону. Работает. А вместе с ним 50 человек пассажиров. Говорю ему шутливо: а можно громче? Нам всем интересно! Вроде отнёсся с пониманием, разговор сворачивает (а мог бы...). Зато сосед ответил на звонок: перезвоню, говорит. Ага, дошло! А вот я сам увлёкся писанием и не заметил, что вагон наполнился и мой рюкзак уже занимает место. Реагирую, исправляю ситуацию. А вот кто-то чего-то продаёт. Раздражаюсь = реагирую. Но, подумавши, перестаю: у меня есть кусок хлеба, а у человека м.б. нет. Говорю себе: а вот походи так по вагонам, попредлагай купить то да сё, чтобы детям одежду справить. А вот песню поют. Плохую и плохо. А вот хорошую поют и хорошо. И т.д. и т.п.

Вопрос: реактивность — это плохо или хорошо?
Это данность.
Так и гнев — это во-1х — данность, некая врождённая реактивная способность человека на «непорядок» (о негативной коннотации этого слова скажу в заключении).
Но гнев, будучи душевным движением, реакцией на «нехорошо», до́́лжно держать под контролем. Скажем, доктор должен «прогневаться» на болезнь, полицейский на «правонарушение», футболист на «вратаря», мешающего поразить цель, сам я — на себя: всем недовольного, презорливого, жадного. Но если доктор не контролирует свой гнев и режет всё подряд и всех вокруг, а пенальтист бросается на вратаря с кулаками, а полицейский «превышает полномочия», тогда… Это во-2х.
В-3х. …тогда гнев делается страстью. Полностью или частично неконтролируемой. В таком случае говорят: человек гневлив. Такой постоянно путается в целях, да и в средствах тоже. А, будучи лукавым, ещё и оправдывает (тут Миша прав) свою гневливость-раздражительность-«сердитость» той или иной «целесообразностью», «он первый начал» и т.д. 
Отсюда задача: внимать себе, рассуждать и не впадать в подмены и имитации. Как говорит Златоуст: отвергать несправедливый гнев и безрассудное негодование.
Для этого нужно внимание, рассуждение, честность.
Добавлю ещё: христианин едва ли должен быть эдаким «душкой», «пацифистом» (хотя само слово вполне евангельское и невинное). Во всяком случае, Господь опрокинул столы меновщиков, а Павел наказал Елиму волхва. «Бог гневается справедливо, п.ч. в Боге гнев не есть какое-нибудь страстное раздражение» (Златоуст). Значит, иной раз необходима «ярость благородная»?.. Остаётся только научиться различать «миротворчество» по существу от «пацифизма» по названию, реакцию на „нехорошо“ от страстного раздражения. Для этого нужен опыт рассуждения, внимание к своим душевным и духовным движениям, опыт покаяния. Ещё Златоуст: «гнев внедрен в нас не с тем, чтобы сделаться в нас страстью и болезнью, но чтобы служить врачеством от страстей. 
И ещё: «Для того и дал нам Бог в оружие гнев, чтобы мы вонзали его острие в грудь дьявола. А это произойдет тогда, когда мы будем… щадить друг друга, когда будем миролюбиво расположены друг к другу».

Интересно, что Вы, Миша, процитировали Еф 4.26, а апостол в свою очередь цитирует Пс 4.5.: „Гневайтеся, и не согрешaйте, яже глаголете въ сердцaх вaших, на ложах вaших умилитеся“ (слав.) — »Гневаясь, не согрешайте: размыслите в сердцах ваших на ложах ваших, и утишитесь" (русс.).
Апостол цитирует Псалтирь по-гречески, где как раз и стоит «гневайтесь». Мы привыкли понимать гнев исключительно в негативном смысле, что как раз и следует из Вашего, Миша, вопроса. Но прогневаться, испытать раздражение, рассердиться можно, оказывается, и бесстрастно. Гнев — сильное душевное движение, но — ! — совсем не обязательно страстное. Об этом и говорит Златоуст.

В еврейском первоисточнике стоит более общее и более ёмкое: «содрогнитесь». «Содрогнитесь! и не согрешайте!» Пользуясь случаем, публикуем комментарий Евгения Андреевича Авдеенко на Пс 4 (ведь мы слышим этот псалом за каждой воскресной всенощной и потому именно эти псалмы хорошо бы понимать в первую очередь, насколько это возможно, конечно).