Мене́ осужде́наго спаси́, осуди́вый Кресто́м Твои́м Влады́ко Спа́се мо́й вражду́, и да не пока́жеши гее́нне пови́нна, оскверне́наго страстьми́, и грехми́ омраче́наго.

Служба пятницы 2-й седмицы ВП



1.10. Возжжение свеч и лампад

Освещение (этот термин требует комментария, комментарий - ниже) в храме регламентируется 24-й и 25-й главами Типикона. Познакомимся с ними.

[гл+а к7д] Њ вжигaніи свёщъ, кaкw подобaетъ въ цRкви вжигaти, въ недёлю, и3 на прaздники хrтHвы, и3 бцdы, и3 с™hхъ, и3 пр0чыz дни6.

На мaлэй вечeрниМалой Вечерне см. статью Всенощное Бдение), по бlгословeніи їерeевэ (возглас: Благословен Бог наш всегда ныне и присно и во веки веков), д0лжно є4сть вжигaти свэщY пред8 w4бразомъ сп7са хrтA, и3 є3гHже є4сть хрaмъ на деснёй странЁ, 

(попутно обратим внимание на устройство иконостаса! на правой (десне́й) стороне иконостаса 2-я по счёту икона всегда храмовая, т.е. посвящена тому святому или священному событию, в память которого освящён храм)

и3 пред8 w4бразомъ прес™hz бцdы на лёвой странЁ, и3 пред8 ґнал0гіемъ (аналогий (или аналой) это высокий наклонённый стол в центре храма, на котором полагаются иконы храма или дня, или богослужебные книги): ўгашaти же си1хъ на tпyстэ вечeрнэмъ. 

(итак, на Малой Вечерне света совсем мало, горят, собственно только 4 светильника)

На вели1цэй же вечeрни, прeжде каждeніz їерeева - (а каждение совершается - вспомним - на Господи, воззвах (Κύριε έξέκραξα), т.е. во время пения т.н. «воззваховых» псалмов, разумеются четыре псалма: 140-й - собственно Господи, воззвах к Тебе, услыши мя, 141-й - Гласом моим ко Господу воззвах, 129-й -  Из глубины воззвах к Тебе Господи и 116-й - Хвалите Госпо­да вси языцы) - прeжде каждeніz їерeева, д0лжно є4сть вжигaти свэщы2 ћкоже ўказaсz на мaлэй вечeрни, 

Это значит, что и в начале Великой Вечерни возжигаются те же 4 светильника. Но не только.

... и3 пред8 вLчнимъ w4бразомъ въ тsблэ, ѓще и4мать с™hй бдёніе.  

Если празднование святому столь велико, что по случаю его памяти совершается Великая Вечерня (Всенощное Бдение), зажигается ещё одна лампада въ тsблэ

 

Тя́бло́ - алтарная преграда, карниз; <…> в иконостасе: ярус, ряд; ряд икон непосредственно над иконостасом - первое тябло; таких рядов может быть 2, 3 и более, и иконостасы называют соответственно дву-, трёхтяблые  и т.д. В Елизаветинском храме тяблом можно считать образ Тайной вечери, что над царскими вратами. 

[и в случае с «тяблом» укажем на проблему согласования славянского и русского ударений, словари единодушно указывают ударным последний слог, однако в славянском языке ударный первый слог, так же - проверял! - говорят и художники-монументалисты. Давайте остановимся на правомочности двоякого ударения]

 

Как бы то ни было с ударениями, нам важно отметить другое: просто говоря - чем больше праздник, тем больше света.

Ещё обратим внимание на название Вечерни, иногда она именуется «светильничное», и это весьма древнее её наименование. Самые молитвы, читаемые священником в начале Вечерни, числов семь, называются светильничными.

От λυχνία ἡ 1. светильник; 2. подсвечник. 

И# по №-мъ ґнтіфHнэ каfjсмы, въ начaлэ ГDи воззвaхъ, вжигaти и3 пр0чыz свэщы2: ўгашaти же на конeчномъ трис™0мъ. 

[как видим, Типикон весьма лаконичен, указание «все прочие» можно понимать весьма широко, однако на главное, на контраст почти полного мрака и «полного» или почти «полного» света на «Господи, воззвах» указано, штрихи проставят клирики конкретного храма в соответствии со своим пониманием, местными особенностями и обычаями]

На ќтрени, на БGъ гDь, подобaетъ вжигaти свэщы2, ћкоже прeжде и3з8zви1сz. 

Бог Господь и явися нам воспевает церковь, прославляя пришествие Христово, Его воплощение, вочеловечение, умаление, обнищание до человека, чтобы принять страдания  и смерть на Кресте. Но не только первое пришествие знаменуется пением Бог Господь. Прославляется и будущее второе славное и страшное Христово пришествие! Первое знаменует собою утро истории Спасения, второе - в конце истории, в полночь: Се Жених грядет в полунощи. В Великий Четверг тропарь Се Жених и поётся в этом же месте Утрени, только сопровождается пением Аллилуия вместо Бог Господь.

Въ начaлэ же полmелeа подобaетъ вжигaти вс‰ свэщы2, и3 њставлsти | горёти до скончaніz G пёсни, и3 тогдA пaки погашaти |. 

И# на } пёсни вжигaемъ пaки вс‰, и3 њставлsемъ | горёти до концA вели1кагw славосл0віz. 

[Утреня в целом повторяет схему Вечерни, несколько её усложняя. Пение Славословия - Слава в вышних Богу в конце Утрени - некогда подгадывалось к рассвету (о том, как это делалось, при удобном случае будет рассказано), о́кна, постепенно наливающиеся светом солнца, служили естественной иллюстрацией возгласа Слава Тебе показавшему нам свет! Свечи на Славословии, возможно, затем именно и угашались, чтобы выделить этот акцент - восход солнца - икону Солнца правды, Востока востоков, «рождшагося Христа»]

На літургjи, прeжде начaла літургjи, во nлтарЁ вжигaти свэщY на жeртвенницэ. 

И# є3гдA їерeй њблачи1тсz въ ри6зы, и3 приспёвшу врeмени зв0на, прeжде вжигaти свэщY на пrт0лэ, тaже въ цRкви, ћкоже предречeсz.

[снова за основу взята уже известная нам схема - ћкоже предречeсz, она предваряется возжиганием светильника на жертвеннике и несколько позднее на престоле] 

Въ начaлэ же с™aгw є3ђліа, вжигaти вс‰ свэщы2, и3 њставлsти | горёти до заамвHнныz мlтвы.

[Наконец, чтение Евангелия - свет Христов просвещает всех! - совершается при полном свете, светильники остаются зажжёнными до конца службы]

Следующую главу [гл+а к7є] Њ вседнeвномъ вжигaніи свёщъ оставим без комментариев, при желании с нею можно познакомиться самостоятельно.


Мы же сделаем предварительные выводы: чем торжественнее в храме совершается богослужение, тем больше бывает света. Чем торжественнее момент богослужения, тем более он «освещён». Или другими словами, при более радостных и торжественных службах возжигается свечей больше, а при менее торжественных - меньше.

Потому на Повечерии, Полунощнице и службах Часов светильников горит мало, на Вечерне и Утрени их больше, ещё больше на Литургии.

Одни моменты конкретной службы сопровождаются большим или меньшим освещением, другие большим или меньшим мраком. Например, шестопсалмие на Утрени. Псалмы исполненные покаянного чувства [покаsніz бо pалмы2 и3сп0лнены сyть, и3 ўмилeніz], читаемые, как сказано в Типиконе, ћкw самомY бGу неви1димо бесёдующе, и3 молsщесz њ грэсёхъ нaшихъ, псалмы которым мы внимаем рyцэ и3мyще согбeны къ пeрсємъ, главы6 же преклонeны, и3 џчи и3мyще д0лу, сердeчныма nчи1ма зрsще къ вост0кwмъ, молsщесz њ грэсёхъ нaшихъ, поминaюще смeрть, и3 бyдущую мyку, и3 жи1знь вёчную, эти псалмы сопровождаются полным мраком, все свечи угашаются, горит только одна свеча, её держит чтец шестопсалмия, всё остальное храмовое пространство погружено во тьму, ничто не отвлекает молящихся, каждый может сосредоточиться, заглянуть внутрь себя, «воздохнуть и прослезиться», по слову автора «Новой Скрижали». «Это бывает, - пишет он, - дабы мы, не видя ничего глазами, слушали Шестопсалмие со вниманием и со страхом, и дабы всякий, стоя в темноте, мог от умиления вздохнуть и прослезиться. Ибо ночью, если нет вблизи никакой зажженной свечи, то трудно видеть другого».

При чтении же Евангелия напротив, все свечи  во всем храме возжигаются, этот момент торжественный, свет Христовой проповеди просвещает всех. Об этом уже говорилось выше.

А вот что пишет Солунский святитель Симеон о возжжении свечей на Бог Господь и явися нам

Иерей... по окончании Шестопсалмия молится о всех, говоря мирную ектению, и в это время зажигаются свечи в ознаменование того, что слава Господня осияла их. Потом громогласно, в подражание славословию ангелов, поется: "Бог Господь и явися нам". Поелику Он родился ночью, так как нам, сидящим во тьме и сени неведения, "свет велий возсия", - по словам Исайи, то и мы, находясь в житии сем, как в ночи, ожидаем, что вожделенный Жених наших душ придет к нам среди ночи.

На всsкій дeнь t начaла вечeрни подобaетъ свэщы2 вжигaти прeжде пред8 їкHною сп7са хrтA, и3 є3гHже є4сть хрaмъ на деснёй странЁ, и3 пред8 w4бразомъ прес™hz бцdы, на лёвэй. Ѓще и4мать с™hй, Бlжeнъ мyжъ: вжигaемъ и3 пред8 ґнал0гіемъ, и3 пред8 w4бразомъ сп7са хrтA въ тsблэ, и3 во nлтарЁ ў пrт0ла. 

Ѓще ли не и4мать, вжигaти по стіхол0гіи: ўгашaти же по конeчномъ трис™0мъ. 

На повечeріи по преждепи1санному, пред8 сп7совымъ, и3 бGор0дичнымъ. 

На ќтрени свэщы2 вжигaти, ћкоже прeжде на вечeрни и3з8zви1сz, и3 на БGъ гDь, вжигaти, и3 пред8 ґнал0гіемъ, и3 въ тsблэ. 

Ѓще же и4мать с™hй полmелeй, вжигaти и3 вс‰ свэщы2, и3 њставлsемъ горёти и5хъ и3 до G пёсни, и3 ўгашaти. На }-й же пёсни пaки вжигaти, и3 њставлsемъ и5хъ горёти до концA славосл0віz. 

Въ начaлэ с™hz літургjи вжигaти свэщы2, ћкоже прeжде и3з8zви1сz въ недёлю. 

Њ прaздницэхъ ржcтвA хrт0ва, и3 бGоzвлeніz, и3 пр0чихъ прaздникwвъ гDскихъ и3 бGор0дичныхъ, и3 во всю2 свётлую седми1цу, и3 с™hхъ и3мyщихъ бдёніе, вжигaютсz свэщы2, ћкоже прeжде въ недёлю и3з8zви1сz.

Теперь обратим наше внимание на молитву при возжжении светильника, многим она известна. В этой краткой молитве ясно выражено богословие света, к краткому изложению которого мы и переходим.

Возжги, Господи, угасший светильник души моея 

светом добродетели 

и просвети мя, Твое создание, Творче и Благодетелю! 

Ты бо еси невещественный свет мира. 

Прими сие вещественное приношение: свет и огонь, 

и воздаждь ми внутренний свет уму и огнь сердцу. Аминь

 

Скажем прежде два слова о "внутреннем" аспекте этой молитвы: воздаждь ми внутренний свет уму и огнь сердцу. Жертва Богу дух сокрушен, без сокрушенного духа жертва тщетна. Так же и без внутреннего света тщетны свечи, лампады, ароматы и проч. 

Свѣти́льникъ тѣ́лу éсть óко. А́ще ýбо бýдетъ óко твоé прóсто, всé тѣ́ло твоé свѣ́тло бýдетъ: áще ли óко твоé лукáво бýдетъ, всé тѣ́ло твоé тéмно бýдетъ. А́ще ýбо свѣ́тъ, и́же въ тебѣ́, тмá éсть, тó тмá кольми́? (Мф 6.22)

То же говорит и прав. Иоанн Кронштадтский:

Ставить свечи перед иконами хорошо. Но лучше, если приносишь в жертву Богу огнь любви к Нему и к ближнему. Хорошо, если вместе бывает и то, и другое. Если же ставишь свечи, а любви к Богу и ближнему в сердце не имеешь: скупишься, немирно живешь, - то напрасна и жертва твоя.

Теперь о собственно богословии. Светильники в православном богослужении мыслятся образом света Божественного. «Вещественное приношение», вещественные светильники суть образы света невещественного. Свет вещественный имеет источником вещественный светильник, свет невещественный - от Бога. Бог есть источник невещественного света, Бог Сам есть Свет. 

Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы (1 Ин 1.5)

Христе, Свете истинный, просвещаяй и освящаяй всякого человека грядущаго в мир

(молитва 1-го Часа) и

Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир.

(Ин 1.9). 

Святой Иоанн Кронштадтский:

Огонь горящих восковых свечей и лампад... служит для нас образом огня духовного - Духа Святого, сшедшего в огненных языках на апостолов, попаляющего греховные наши скверны, просвещающего умы и сердца наши, воспламеняющего души наши пламенем любви к Богу и друг другу; огонь перед святыми иконами напоминает нам о пламенной любви святых к Богу, из-за которой они возненавидели мир и все его прелести и всякую неправду; напоминают нам и о том, что мы должны служить Богу, молиться Богу пламенным духом, чего у нас большею частью нет, ибо имеем охладевшее сердце.

 

Свет невещественный отличен от сотворённого природного света, от света вещественного по существу.

Свет Небесный, Свет-сам-по-себе сотворён в 1-й день: 

И речé Бóгъ: да бýдетъ свѣ́тъ. И бы́сть свѣ́тъ.

И ви́дѣ Бóгъ свѣ́тъ, я́ко добрó, и разлучи́ Бóгъ междý свѣ́томъ и междý тмóю.

И наречé Бóгъ свѣ́тъ дéнь, а тмý наречé нóщь. И бы́сть вéчеръ, и бы́сть ýтро, дéнь еди́нъ.

И сказал Бог: да будет свет. И стал свет.

И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы.

И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день один.

(Быт 1.3-5)

Светила же - вещественные источники физического света сотворены значительно позже в день четвёртый:

И речé Бóгъ: да бýдутъ свѣти́ла на твéрди небéснѣй, освѣщáти зéмлю и разлучáти междý днéмъ и междý нóщiю: и да бýдутъ въ знáменiя и во временá, и во дни́ и въ лѣ́та, и да бýдутъ въ просвѣщéнiе на твéрди небéснѣй, я́ко свѣти́ти по земли́. И бы́сть тáко. И сотвори́ Бóгъ двá свѣти́ла вели́кая: свѣти́ло вели́кое въ начáла днé, и свѣти́ло мéншее въ начáла нóщи, и звѣ́зды: и положи́ я́ Бóгъ на твéрди небéснѣй, я́ко свѣти́ти на зéмлю, и владѣ́ти днéмъ и нóщiю, и разлучáти междý свѣ́томъ и междý тмóю. И ви́дѣ Бóгъ, я́ко добрó.

И бы́сть вéчеръ, и бы́сть ýтро, дéнь четвéртый.

И сказал Бог: да будут светила на тверди небесной [для освещения земли и] для отделения дня от ночи, и для знамений, и времен, и дней, и годов;

и да будут они светильниками на тверди небесной, чтобы светить на землю. И стало так.

И создал Бог два светила великие: светило большее, для управления днем, и светило меньшее, для управления ночью, и звезды; и поставил их Бог на тверди небесной, чтобы светить на землю, и управлять днем и ночью, и отделять свет от тьмы. И увидел Бог, что это хорошо.

И был вечер, и было утро: день четвёртый.

Древние храмы как византийские, так и русские освещались очень скудно. Вспомним хотя бы Троицкий храм в Сергиевой лавре. Там всегда, даже в самый солнечный день, сумрак. 

Один из смыслов сдержанности в освещении таков: сумрак - образ покрова над тайнами, сокровенными в сакральном храмовом пространстве. 

Но не только. Сумрак - темень-тьма символизирует погружённую в греховную тьму, в тень частичного знания (ибо мы отчасти знаем (1 Кор 13. 9)) земную человеческую жизнь. 

Какова роль светильника в храме? Отнюдь не помочь разглядеть предметы, тексты, друг друга. Окно в храме отнюдь не проводник вещественного света, но - образ света Божией правды, который во тьме светит, и тьма не объяла его (Ин 1. 5). То же и всякий церковный светильник.

Такое соотношение света и тьмы указывает на иерархию земного и небесного, Земли и Неба, оно само по себе иллюстрирует божественный порядок жизни. Светильники церковные призваны иллюстрировать упомянутый порядок, но не иллюминировать храмовое пространство.

В собственном смысле светом мы должны признать свет Христовой истины, Божественный свет, свет неотмирный, а церковные светильники - его образами. 

Функции простого освещения (иллюминации) берут на себя совсем иные осветительные приборы, например фано́сы, фана́рионы и т.д.

На фотографии, она сделана на Афоне, видим фанос - светильник для чтецов. Свет его не рассеивается, никак не вмешивается в общее освещение храма, он направлен только на раскрытые страницы. Такие же светильники-фаносы имеются и у нас в храме.

Ими, думается, вполне могут быть приборы электрические. Однако, функции таковых именно вполне служебные, утилитарные. На большее электрический свет едва ли может претендовать. Обозначение электрической лампочкой горения воска свечи и елея лампады просто-таки пародийно. Электрический свет используется в храме всего столетие, надо сказать, что он так и не нашёл своего места в храмовом пространстве, на сегодня присутствие электрического света в храме вполне случайно и не продумано. Может ли электрическая лампочка заменить живой свет свечи или лампады? «Я лично в этом сомневаюсь», но готов оставить этот вопрос открытым.

В качестве примечаний к только что сказанному приведём ниже (в конце нашего конспекта) несколько любопытных выдержек. 

Добавим к сказанному выше и слова. Тертуллиан, автора 2-3 вв.: 

Никогда не совершается у нас богослужение без светильников, но мы употребляем их не для того только, чтобы разгонять мрак ночи, – литургия совершается у нас при свете дневном; но для того, чтобы изобразить чрез это Христа – свет несотворенный, без которого мы и среди полдня блуждали бы во тьме.

Блаж. Иероним:

Во всех Церквах Востока, когда читаемо Евангелие, возжигаются свечи и при солнечном сиянии, воистину не для прогнания мрака, но в знак радости, дабы под образом чувственного света показать свет оный... Иные же сие творят в честь мучеников. 

Основные источники света в храме: окна, свечи, лампады. 

Окна в храме делались узкими, число их - 3 или 2 - символично. Символика очевидна: Троица;  два естества во Христе - совершенный Бог и совершенный человек.

Доводилось слышать, что узость окон есть следствие технологического несовершенства древних мастеров. Но таковое «несовершенство» не помешало древним создать выдающиеся памятники архитектуры, совершенные в том числе с инженерной точки зрения.

Свечи делались из воска. Воск ароматен. Воск вырабатывается пчелой, пчела собирает цветочный нектар, облетая тысячи растений. Словно бы весь растительный мир, а с ним всё творение, приносит в виде свечи свою жертву Творцу всяческих: Твоя от Твоих Тебе приносяще.

Воск мягок, пластичен, податлив. Эти качества воска (в противоположность "жестоковыйности") выражают раскаяние человека, его отзывчивость и готовность к послушанию.

Пресуществление воска в огонь знаменует обожение человека, просвещение его Божьей благодатью. 

Уместны и евхаристические ассоциации.

Горящая свеча есть образ тёплой, устремлённой горе молитвы. Прп.Серафим Саровский приводит замечательный пример иллюстрирующий только что сказанное: 

Я имею... много особ, усердствующих ко мне и благотворящих мельничным сиротам моим. Они приносят мне елей и свечи и просят помолиться за них. Вот когда я читаю правило свое, то и поминаю их сначала единожды. А так как, по множеству имен, я не смогу повторять их на каждом месте правила, где следует, тогда и времени мне недостало бы на совершение моего правила, то я и ставлю все эти свечи за них в жертву Богу, за каждого по одной свече, за иных же постоянно теплю лампады; и где следует на правиле поминать их, говорю: Господи, помяни всех тех людей, рабов Твоих, за их же души возжег Тебе аз убогий, сии свещи и кандила. А что это не моя, убогого Серафима, человеческая выдумка, или так, простое мое усердие, ни на чем Божественном не основанное, то приведу вам в подкрепление слова Божественного Писания. В Библии говорится, что Моисей слышал глас Господа, глаголавшего к нему: “Моисее, Моисее! Рцы брату твоему Аарону, да возжигает предо Мною кандилы во дни и в ноши: сия бо угодна есть предо Мною и жертва благоприятна Ми есть.

Отметим также, что воск приносили в храм верующие, таким образом воск, как и елей, о котором скажем ниже, был ещё и образом жертвы на храм. Таковым он в общем остаётся и сейчас, в схему пожертвования добавлен только один элемент: деньги как эквивалент натурального приношения.

Елей - образ милости Божьей в человеку. 

Греч. ἔλαιον - оливковое масло, елей и ἔλεος - милость, сожаление, сострадание, сочувствие, «елеос» и «елеон», эти слова созвучны и в русском языке: масло - милость. Созвучие это многократно обыгрывается в богослужебных текстах:

[<Богородица]> мaслина, є4юже и3сп0лненъ kви1сz мjръ млcти - маслина, еюже исполнен явися мiр милости (Богородичен 6-й песни канона Елеосвящения). Или: поми1луй б9eственнымъ помазyющихсz є3лeемъ (Богородичен 5-й песни канона Елеосвящения).

Помазываясь елеем от кандила святаго, т.е. от горящей перед иконой святого или Богородицы, мы словно бы в вещественной форме приобщаемся их заботе о нас и их молитвенному о нас предстательству. 

Добавим сюда и символику масличной ветви, которую голубь принёс Ною - символику мира, милости, прощения.

И в качестве лекарственного средства елей продолжает оставаться  незаменимым. 

Елей употребляется и в пищу. 

Все перечисленные свойства елея выражаются и в тихом мерцании лампады и в мягком свете масляной лампы.

Теперь сделаем обзор церковных светильников.

Кандило, оно же лампада, - небольшая ёмкость как правило цветного стекла, в неё налит елей, в елей опущен фитиль, конец фитиля зажигается и, пропитанный маслом, горит. 

Елеем «от кандила святаго», т.е. елеем из лампады возжжённой перед иконою святого или празднуемого события, предписано помазывать прихожан в праздники этих святых или событий. 

Лампады и свечи суть образ вечного Света, а также означают свет, которым сияют праведники (свт. Софроний Иерусалимский, VII век).

Разного рода подсвечники - это с одной стороны подставки, их назначение утилитарно, но с другой стороны отметим и символическое значение подсвечника: Возжегши светильника, не полагают его под спудом, но на свещнице…  

На фотографии, сделанной в монастыре св.Анастасии Узорешительницы близ Фессалоник, обратите внимание на необычннй для нас напольный подсвечник и на этом подсвечнике необычные для нас огромные свечи. 

Паникадило - большой светильник, он висит в самом центре храма, состоит из множества свечей или лампад. Его символическое содержание таково: паникадило - некое созвездие святых, ниспускающихся к земному собранию, а оно в свою очередь стремится навстречу своим небесным освящённым уже собратьям. 

Поликадила имеют ту же символику, они просто меньшие, в поликадиле не более 12-ти свечей (в паникадиле их от 12-ти и больше).

За престолом возжигается т.н. семисвечник, он ведёт своё происхождение от времён пророка Моисея.

И сделай светильник из золота чистого; шесть ветвей должны выходить из боков его: три ветви светильника из одного бока его и три ветви светильника из другого бока его; <…> И сделай к нему семь лампад и поставь на него лампады его, чтобы светили на переднюю сторону его (Исх 25.31-37

Огонь горящих... свечей и лампад, как и само кадило с горячими углями и благовонным фимиамом, служат для нас образом огня духовного — Духа Святаго, сшедшего в огненных языках на апостолов, попаляющего греховные наши скверны, просвещающего умы и сердца наши, воспламеняющего души наши пламенем любви к Богу и друг к другу: огонь пред святыми иконами напоминает нам о пламенной любви святых к Богу, из-за которой они возненавидели мир и все его прелести, всякую неправду; напоминает нам и о том, что мы должны служить Богу, молиться Богу пламенным духом, чего у нас большею частью и нет, ибо имеем охладевшие сердца (прав. Иоанн Кронштадтский).

 

Светильники, горящие пред иконами, означают, что Господь есть свет неприступный и огнь поядающий для грешников нераскаянных, а для праведников огнь чистительный и животворный; что Божия Матерь есть Матерь света и Сама чистейший свет, немерцающий, сияющий всей вселенной, что она есть купина горящая и неопалимая, приявшая неопально в Себя огнь Божества – престол огненный Вседержителя... что святые суть светильники горящие и светящиеся всему миру своею верою и добродетелями... (прав. Иоанн Кронштадтский).

Свечи пред иконами Спасителя означают, что Он Свет истинный, просвещающий всякого человека грядущаго в мир (Ин 1.9), и вместе Огнь поядающий или оживотворяющий души, телеса наши; свечи пред иконами Божией Матери означают, что Она Матерь неприступного Света, и вместе пламенную любовь к роду человеческому; что Она в чреве носила огнь Божества и неопалима и вечно носит в Себе вселившийся в Нее огнь Божества; свечи пред иконами святых означают пламенную любовь святых к Богу, ради Которого они пожертвовали всем, что бывает дорого для человека в жизни... означают, что они светильники, нам горящие и светящие своею жизнью, своими добродетелями и наши горячие молитвенники пред Богом, день и ночь о нас молящиеся; горящие свечи означают и наше горячее усердие к ним и жертву сердечную... 

 

_____________________________________________________________________

Прилагаем и обещанные выдержки об электрическом свете в храме.

Вот мнение В. М. Васнецова, высказанное им в докладе на церковном Соборе 1917–1918 гг.: 

…приходится коснуться вопроса и об освещении церковном. За последнее время очень усердно вводится в церквах электрическое освещение вместо освещения восковыми свечами, во избежание, якобы, копоти от восковых свечей, вредящей иконописи, а также в видах удобства электрического освещения. По существу, конечно, против электричества не имеется возражений — никакого греха в нем нет. Возражения могут возникнуть только на почве церковного обычая и предания, в связи с символическим значением свечи и лампады (масла), а также с молитвенным настроением молящихся. Конечно, человек может ко всему привыкнуть - может привыкнуть и к электричеству в церкви, взамен восковых свеч и масла; но человеку искренне религиозному и молитвенно настроенному едва будет по душе молиться в храме, освещенном электричеством - светом, перенесенным в храм Божий с улицы, из театра, вокзала, кинематографа, ресторана и тому подобного развлекательного учреждения! Нет, восковая свеча и деревянное масло, освещающие лики Святых, роднее душе его... Надеюсь, впрочем, и не сомневаюсь, что церковные ревнители современной культуры и прогресса все-таки пожелают, чтобы храм Божий остался и домом молитвы, и оставят в нем и дым кадильный, и свет лампады, и восковые свечи, светившие около двух тысяч лет христианству во всю его многострадальную историю, зажженные еще в катакомбах на гробницах мучеников. И будут они светить нам тихим, но живым светом, символом света «не от мира сего», вместо блестящего, удобнейшего, но мертвого света сего мира - электричества!

Приведём и фрагмент «Диалектики Мифа» А.Ф.Лосева:

Определённую мифологию имеет солнечный свет. Определённая мифология принадлежит голубому небосводу. Зеленый цвет деревьев, синий цвет далёких гор, лиловатый и красноватый цвет зимних сумерек, – всё это я мог бы изобразить здесь в подробном и наглядном виде. Однако увлекаться этим не стоит в очерке, преследующем одни лишь принципиальные цели.

Можно разве указать на мифологию электрического света, так как поэты, спокон веков воспевавшие цвета и цветные предметы в природе, покамест ещё недостаточно глубоко отнеслись к этому механически изготовляемому свету. А между тем в нём есть интересное мифологическое содержание, не замечаемое толпой лишь по отсутствию вкуса и интереса к живой действительности. Свет электрических лампочек есть мёртвый, механический свет. Он не гипнотизирует, а только притупляет, огрубляет чувства. В нём есть ограниченность и пустота американизма, машинное и матёрое производство жизни и тепла. Его создала торгашеская душа новоевропейского дельца, у которого бедны и нетонки чувства, тяжёлы и оземлянены мысли. В нем есть какой-то пафос количества наперекор незаменимой и ни на что не сводимой стихии качества, какая-то принципиальная серединность, умеренность, скованность, отсутствие порывов, душевная одеревенелость и неблагоуханность. В нём нет благодати, а есть хамское самодовольство полузнания; нет чисел, про которые Плотин сказал, что это – умные изваяния, заложенные в корне вещей, а есть бухгалтерия, счетоводство и биржа; нет теплоты и жизни, а есть канцелярская смета на производство тепла и жизни; не соборность и организм, но кооперация и буржуазный по природе социализм.

Электрический свет – не интимен, не имеет третьего измерения, не индивидуален. В нём есть безразличие всего ко всему, вечная и неизменная плоскость; в нём отсутствуют границы, светотени, интимные уголки, целомудренные взоры. В нём нет сладости ви́дения, нет перспективы. Он принципиально невыразителен. Это – таблица умножения, ставшая светом, и умное делание, выраженное на балалайке. Это – общение душ, выраженное пудами и саженями, жалкие потуги плохо одарённого недоучки стать гением и светочем жизни.

Электрическому свету далеко до бесовщины. Слишком он уж неинтересен для этого. Впрочем, это, быть может, та бесовская сила, про которую сказано, что она – скучища пренеприличная. Не страшно и не гадливо и даже не противно, а просто банально и скучно. Скука – вот подлинная сущность электрического света. Он сродни ньютонианской бесконечной вселенной, в которой не только два года скачи, а целую вечность скачи, ни до какого атома не доскачешься.

Нельзя любить при электрическом свете; при нём можно только высматривать жертву. Нельзя молиться при электрическом свете, а можно только предъявлять вексель. Едва теплющаяся лампадка вытекает из православной догматики с такой же диалектической необходимостью, как царская власть в государстве или как наличие просвирни в храме и вынимание частиц при литургии. Зажигать перед иконами электрический свет так же нелепо и есть такой же нигилизм для православного, как летать на аэропланах или наливать в лампаду не древесное масло, а керосин. Нелепо профессору танцевать, социалисту бояться вечных мук или любить искусство, семейному человеку обедать в ресторане и еврею – не исполнять обряда обрезания. Так же нелепо, а главное нигилистично для православного – живой и трепещущий пламень свечи или лампы заменить тривиальной абстракцией и холодным блудом пошлого электрического освещения. Квартиры, в которых нет живого огня – в печи, в свечах, в лампадах, – страшные квартиры...

[Диалектика мифа. V.  "Миф не есть ни схема, ни аллегория" (М., 2001. С.78-79)]

 

И, наконец, предоставим слово свящ. Павлу Флоренскому: 

Возьмем, например, ту же икону. Конечно, далеко не безразличен способ, каким она освещена, и, конечно, для художественного бытия иконы освещение ее должно быть именно то самое, в виду которого она написана. Это освещение в данном слу­чае - отнюдь не есть рассеянный свет художественного ателье или музейной залы, но неровный и неравномерный, колышущийся, отчасти, может быть, мигающий свет лампа­ды. Рассчитанная на игру трепетного, волнуемого каждым ветерком пламени, заранее учитывающая эффекты цветных рефлексов от пучков света, проходящего через цветное, порою граненое, стекло, икона может созерцаться как таковая только при этом струении, только при этом волнении света, дробяще­гося, неровного, как бы пульсирующего, богатого теплыми призматическими лучами, - света, который всеми восприни­мается как живой, как греющий душу, как испускающий теп­лое благоухание. Писанная приблизительно при тех же усло­виях, в келье полутемной, с узким окном, при смешанном искусственном освещении, икона оживает только в соответственных условиях и, напротив того, мертвеет и искажается в условиях, которые могли бы, отвлеченно и вообще говоря, показаться наиболее благоприятными для произведения кисти, - я говорю о равномерном, спокойном, холодном и сильном освещении музея. И многие особенности икон, кото­рые дразнят пресыщенный взгляд современности: преувеличенность некоторых пропорций, подчеркнутость линий, оби­лие золота и самоцветов, басма и венчики, подвески, парчо­вые, бархатные и шитые жемчугом и камнями пелены, - все это, в свойственных иконе условиях, живет вовсе не как пикантная экзотичность, а как необходимый, безусловно неустранимый, единственный способ выразить духовное содержание иконы, т. е. как единство стиля и содержания, или, иначе, - как подлинная художественность. Золото, - варварское, тяжелое, бессодержательное при дневном рассе­янном свете, - волнующимся пламенем лампады или свечки оживляется, ибо искрится мириадами всплесков то там, то здесь, давая предчувствие иных, неземных светов, наполня­ющих горнее пространство. Золото - условный атрибут мира горнего, нечто надуманное и аллегорическое в музее - есть живой символ, есть изобразительность в храме с теплящимися лампадами и множеством зажженных свечей. Точно так же  примитивизм иконы, ее порой яркий, почти невыносимо яркий колорит, ее насыщенность, ее подчеркнутость есть тон­чайший расчет на эффекты церковного освещения. Тут, во храме, вся эта преувеличенность, смягчаясь, дает силу, недо­стижимую обычным изобразительным приемам, и в лице свя­тых мы усматриваем тогда, при этом церковном освещении, лики, т. е. горние облики, живые явления иного мира, первоявления. Uhrphanomena, - сказали бы мы вслед за Гете. В храме мы стоим лицом к лицу перед платоновским миром идей, в музее же мы видим не иконы, а лишь шаржи на них. <…>  Никто не станет спорить, что электрический свет убивает краску и нарушает равновесие цветовых масс; если я скажу, что нельзя рассматривать икону в богатом синими и фиолето­выми лучами электрическом свете, то едва ли кто станет спорить со мною. Всякий знает, что электрический свет как ожог уничтожает и психическую восприимчивость.

Сергиев Посад. 1918 октября 24/25 / ноября 6/7

[Флоренский П.А. Храмовое действо как синтез искусств//  Флоренский П.А. Избранные труды по искусству.  М., 1996. С.199-215]

 


Автор: Администратор
Дата публикации: 19.02.2015

Отклики (481)

    Вы должны авторизоваться, чтобы оставлять отклики.