О рождественской стихире «Прииди́те, возра́дуемся Го́сподеви»

Приведём сначала текст стихиры на славянском и греческом языках:

«Прииди́те, возра́дуемся Го́сподеви, настоя́щую та́йну сказу́юще: средосте́ние граде́жа разруши́ся, пла́менное oру́жие плещи́ дае́т, и Херуви́м отступа́ет от дре́ва жи́зни, и аз ра́йския пи́щи причаща́юся, от него́же произгна́н бых преслуша́ния ра́ди; неизме́нный бо о́браз Oте́чь, о́браз присносу́щия Eго́, зрак раба́ прие́млет, от Неискусобра́чныя Ма́тере проше́д, не преложе́ние претерпе́в, éже бо бе пребы́сть, Бог Сый и́стинен, и éже не бе прия́т, Челове́к быв человеколю́бия ра́ди. Тому́ возопии́м: рожде́йся от Де́вы Бо́же, поми́луй нас»

«Δεῦτε ἀγαλλιασώμεθα τῷ Κυρίῳ, τὸ παρὸν μυστήριον ἐκδιηγούμενοι, τὸ μεσότοιχον τοῦ φραγμοῦ διαλέλυται, ἡ φλογίνη ῥομφαία τὰ νῶτα δίδωσι, καὶ τὰ Χερουβίμ παραχωρεῖ τοῦ ξύλου τῆς ζωῆς, κἀγὼ τοῦ παραδείσου τῆς τρυφῆς μεταλαμβάνω, οὗ προεξεβλήθην διὰ τῆς παρακοῆς. Ἡ γὰρ ἀπαράλλακτος εἰκὼν τοῦ Πατρός, ὁ χαρακτήρ τῆς ἀϊδιότητος αὐτοῦ, μορφὴν δούλου λαμβάνει, ἐξ ἀπειρογάμου Μητρὸς προελθών, οὐ τροπὴν ὑπομείνας· ὃ γὰρ ἦν διέμεινε, Θεὸς ὢν ἀληθινός· καὶ ὃ οὐκ ἦν προσέλαβεν, ἄνθρωπος γενόμενος διὰ φιλανθρωπίαν· αὐτῷ βοήσωμεν· ὁ τεχθεὶς ἐκ Παρθένου Θεός, ἐλέησον ἡμᾶς»

Если честно обращаться к богослужебным текстам, то вопросов немало, пожалуй, к каждому. Захотелось остановиться на одной из рождественских стихир на «Господи, воззвах», чуть ли не каждое выражение которой требует изъяснения. Делаем это с опорой на замечательную статью, которая, однако, по опасению батюшки, может показаться одной из многочисленных ссылок, сильно ныне перегружающих человека.
Остановимся хотя бы на самых таинственных местах этой стихиры: "средостение градежа", «давать плещи», и чем различны образ и зрак.

Сказующе – святитель Герман, патриарх Константинополя (2-я пол. VII–1-я пол. VIII в.), призывает приходить ко Господу и радоваться Ему, также сказующе – изъясняя -- ныне происходящую тайну (чудо, которое таинственно, поскольку не познаваемо вполне: «.... ка́ко зрю Тя и разуме́ти та́инства не могу…"). И далее следует изложение, пояснение – насколько оно возможно – нынешней тайны («μυστήριον» — «мистерии»). παρὸν означает явление кого-л или чего-л.в настоящий момент, присутствие кого-л.или чего-л. в этом месте и в это время.

Первое, что произошло, — разрушилось средостение градежа. Собственно средостение является точной калькой греческого τὸ μεσότοιχον – мы здесь можем распознать слова «середина» и «стена», то есть это про преграду посреди, между Богом и человеком.
Пока не совсем ясно с градежом. Что за градеж такой? Чувствуем, что является этот градеж однокоренным с «город-ограда-преграда», то есть вновь – то, что разделяет. В Еф.2:14 по переводу еп.Кассиана читаем: «и разрушавший разделявшую их стену». И в стихире, и в этом месте Апостола стоит словосочетание τὸ μεσότοιχον τοῦ φραγμοῦ — средостение градежа – промежуточная стена преграды. По-русски, да и по-славянски, это выражение может показаться плеоназмом (стена ведь и является разделяющей преградой, зачем два слова с одним значением вместе?), но думается, ап.Павел, а вслед за ним – и цитирующий это место свт. Герман — желали сделать особенный акцент на семантике разделения. Можно помыслить и так: посредняя стена — τὸ μεσότοιχον – словно бы материальная метафора, вещественное изречение того, что до воплощения Христа разделяло Бога и человека. А слово φράγμος – ограда, градеж – задаёт «функцию» этой стене, определяет её как разделяющую. Потому довольно удачным представляется перевод еп. Кассиана — «разделявшую их стену».
Суть разрушения этой стены замечательно изъясняет блаж. Феофилакт Болгарский: «…эту преграду, вражду, Он разрушил Своею Плотию. Каким образом? Положив во плоти конец вражде. Ибо, так как Он соединил плоть с Божеством, ясно, что совершил примирение, ибо два естества соединились и сочетались между собой».

Далее ещё интереснее: что за пламенное оружие, которое зачем-то даёт плещи? Про пламенное оружие припоминаем: «И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни» (Быт. 3, 24). Пламенное оружие как ещё один элемент разделения и преграды человеку в рай Господень.

Но даже если мы знаем или догадываемся, что плещи – то же, что по-русски «плечи», зачем их куда-то давать, тем более – пламенному оружию? Это дословный подстрочный перевод греческого устойчивого выражения «τὰ νῶτα δίδωμι», которое в переносном значении означает "обратиться в бегство, отвратиться, отступить". Автор замечательной статьи, на которую ссылаемся, усматривает в этом недостаток такого буквального перевода человеком, не распознавшим греческой идиомы и просто передавшим последовательность слов. Может, оно и так, но возникла мысль: а как иначе, если мы смотрим на церковнославянский язык как на икону греческого? Имевшееся в греческом устойчивое выражение чудесным образом отразилось через текст стихиры в язык церковнославянский.
Тут вспоминается и что-нибудь из русского просторечия, вроде «дать стрекача». Не это ли то самое «τὰ νῶτα δίδωμι» и «давать плещи»?

Особенно хотелось получше распознать, что в этой стихире стоит за словом образ. Не всегда оно разумеет собой εικών [икон], откуда «икона». В Германовой стихире «εικών» [икон] употреблено только в первом случае перевода «образом». В этом месте и, видится (но нужно ещё уточнять), в подобных местах других стихир оно употреблено в значении образа именно Отца, не какого-либо Его качества или действия, как мы увидим в других случаях, а Самого Отца. Важно пояснить определение к этому "образу" — "НЕИЗМЕННЫЙ бо образ Отечь». Сочетание "неизменный образ" совсем не случайно, впервые оно встречается у Александра Александрийского и является богословски довольно ёмким понятием и приоткрывает тайну Святой Троицы, только перевод действительно приходится пояснять, здесь можем отчасти согласиться с автором статьи в возможной неточности переводчика. Απαράλλακτος – прилагательное от глагола παραλάσσω, в котором видим корень аллос – иной, другой. Παραλάσσω – не только переменяться, но и отличаться от чего-либо, быть различным. Απαράλλακτος – с приставкой α, это различение отрицающей.  То есть можно сказать «НЕОТЛИЧИМЫЙ образ Отца»: Сын – образ, икона Отца, от Которого Сын не отличается.

Далее переводчик вновь употребляет слово «образ», но при обращении к первичному тексту обнаруживаем «χαρακτήρ» [характир], откуда прекрасное известное нам слово «характер». «Χαρακτήρ» – технический термин, обозначающий, во-первых, приспособление для нанесения точного изображения, насечки или отпечатка. Во-вторых, этим словом обозначается досконально точное воспроизведение изображения на любом материале: на металле (монеты), пергаменте, дереве. Сын Божий есть совершенное, «досконально точное» изображение, отображение Отца.

Далее, о третьем образе как зраке – в основном цитируем упомянутую статью, в которой это место комментируется довольно метко:
«…зрак раба приимет» — Сын Божий, «неотличимый и отпечатленный» образ божественной природы Отца, Его вечного и совершенного бытия, приходит в этот мир и принимает «образ раба» — «μορφὴν δούλου» (морфин дулу) – можно сказать «вид раба», но понятие μορφή ещё куда глубже, оно дополняет ряд синонимов «существо, природа, естество». См. послание ап. Павла к Филиппийцам: «Он, будучи образом Божиим (ἐν μορφῇ θεοῦ), не почитал хищением быть равным Богу, но уничижил Себя Самого, приняв образ раба…» (Флп. 2, 6-7). Быть образом Божиим — ἐν μορφῇ θεοῦ — значит быть одного и того же существа с Богом, той же природы, то есть быть настоящим Богом. И, соответственно, быть μορφὴν δούλου, значит иметь также настоящую природу раба -- человеческую природу.

Святитель Герман говорит нам, что при этом немыслимом событии принятия Богом человеческой природы Он не претерпел преложения, то есть перемены, изменения: «…не преложе́ние претерпе́в, éже бо бе пребы́сть, Бог Сый и́стинен, и éже не бе прия́т, Челове́к быв…». По Своей Божественной природе Сын Божий не претерпел никакого изменения. «…Еже бо бе пребы́сть» и кем Он был, Тем и продолжил быть – Сущим Истинным Богом.

Такое удивительное и повествование, и догматическое изъяснение празднуемого ныне нами События мы слышим сквозь века от святителя Германа, Константинопольского патриарха.

Вот один из возможных вариантов перевода этой стихиры, предложенный автором статьи:

«Приидите, возрадуемся Господу, нынешнее таинство изъясним: разрушилась стена разделения, огненный меч отвращается, и от древа жизни, от которого я был изгнан из-за непослушания, Херувим отступает, и я райской пищи причащаюсь: Ибо неотличимый Образ Отца, запечатление вечного бытия Его, образ раба принимает, и, произойдя от Матери, не изведавшей брака, не испытал изменения. Ибо Он остался Тем, Кем был, – Богом Истинным, и принял на Себя то́, чем не был, человеком сделавшись по человеколюбию. Воскликнем Ему: «Боже, рожденный от Девы, помилуй нас!»

       

Лада Стеблевская

       

В тексте использованы цитаты из статьи протоиерея Георгия Роя - https://bogoslov.ru/article/4797439