Хо́диши, и слези́ши, веща́еши же, Спа́се мой, / челове́ческое показу́я Твое́ де́йство, / Боже́ственное же явля́я, воздвиза́еши Ла́заря.

Лазарева суббота



Николоз Бараташвили (1817 - 1845)

Николай (Николоз) Мелитонович Бараташвили

Известный грузинский поэт-романтик. Человек со сложной судьбой. Теперь его называют «классиком грузинской литературы», однако при его жизни не было издано ни одной строчки стихов. Впервые несколько стихотворений Бараташвили были опубликованы лишь через семь лет после его смерти. Только после издания в 1876 году сборника его стихов на грузинском языке, Бараташвили стал одним из самых популярных поэтов Грузии. Поэтическое наследие Николоза Бараташвили включает 36 лирических стихотворений и историческую поэму «Судьба Грузии». 

Он умер в возрасте 27 лет. Впоследствии прах поэта был перевезён на Родину и захоронен в Тбилиси на горе Мтацминда в пантеоне величайших общественных деятелей Грузии

 

Сумерки на Мтацминде

(читают Г.Сагарадзе и М.Козаков)


 

Люблю твои места в росистый час заката,

Священная гора, когда еще огни

Редеют и верхи еще зарей объяты,

А по низам трава уже в ночной тени.

 

Не налюбуешься! Вот я стою у края,

С лугов ползет туман и стелется к ногам.

Долина в глубине, как трапеза святая.

Настой ночных цветов плывет, как фимиам.

 

Минутами хандры, когда бывало туго,

Я отдыхал средь рощ твоих и луговин.

Мне вечер был живым изображеньем друга.

Он был, как я . Он был покинут и один.

 

Какой красой была овеяна природа!

О небо, образ твой в груди неизгладим.

Как прежде, рвется мысль под купол небосвода,

Как прежде, падает, растаяв перед ним.

 

О Боже, сколько раз, теряясь в созерцанье,

Тянулся мыслью я в небесный Твой приют!

Но смертным нет пути за видимые грани,

И промысла небес они не познают.

 

Так часто думал я, блуждая здесь без цели,

И долго в небеса глядел над головой,

И ветер налетал по временам в ущелье

И громко шелестел весеннею листвой.

 

Когда мне тяжело, довольно только взгляда

На эту гору, чтоб от сердца отлегло.

Тут даже в облаках я черпаю отраду.

За тучами и то легко мне и светло.

 

Молчат окрестности. Спокойно спит предместье.

В предшествии звезды луна вдали взошла.

Как инокини лик, как символ благочестья, как жаркая свеча, луна в воде светла.

 

Ночь на Святой горе была так бесподобна,

Что я всегда храню в себе ее черты

И повторю всегда дословно и подробно,

Что думал и шептал тогда средь темноты.

 

Когда на сердце ночь, меня к закату тянет.

Он – сумеркам души сочувствующий знак.

Он говорит : «Не плачь. За ночью день настанет,

И солнце вновь взойдет. И свет разгонит мрак». 

1836

 

В оригинале:

შემოღამება მთაწმიდაზედ

ჰოი, მთაწმიდავ, მთაო წმიდავ, ადგილნი შენნი
დამაფიქრველნი, ვერანანი და უდაბურნი,
ვითარ შვენიან, როს მონამენ ცვარნი ციურნი,
ოდეს საღამოს დაშთენ ამოს ციაგნი ნელნი!

ვითარი მაშინ იდუმილობა დაისადგურებს შენს არემარეს!
რა სანახავი წარუტყვევს თვალთა მაშინ შენს ტურფას სერზედ მდგომარეს!
ძირს გაშლილს ლამაზს ველსა ყვავილნი მოჰფენენ, ვითა ტაბლას წმიდასა,
და ვით გუნდრუკსა სამადლობელსა, შენდა აღკმევენ სუნნელებასა!

მახსოვს იგი დრო, საამო დრო, როს ნაღვლიანი,
კლდევ ბუნდოვანო, შენს ბილიკად მიმოვიდოდი,
და წყნარს საღამოს, ვით მეგობარს, შემოვეტრფოდი,
რომ ჩემებრ იგიც იყო მწუხარ და სევდიანი!

ოჰ, ვით ყოველი ბუნებაც მაშინ იყო ლამაზი, მინაზებული!
ჰე, ცაო, ცაო, ხატება შენი ჯერ კიდევ გულზედ მაქვს დაჩნეული!
აწცა რა თვალნი ლაჟვარდს გიხილვენ, მყის ფიქრნი შენდა მოისწრაფიან,
მაგრამ შენამდინ ვერ მოაღწევენ და ჰაერშივე განიბნევიან!

მე, შენსა მჭვრეტელს, მავიწყდების საწუთროება,
გულის-თქმა ჩემი შენს იქითა… ეძიებს სადგურს,
ზენაართ სამყოფს, რომ დაშთოს აქ ამაოება…
მაგრამ ვერ სცნობენ გლახ მოკვდავნი განგებას ციურს!

დაფიქრებული ვიდეგ სერზედა, და, ცათა მიმართ მზირალს ტრფობითა,
შემომერტყმოდა მაისის მწუხრი, აღმვსები ნაპრალთ მდუმარებითა;
ხანდისხან ნელად მქროლნი ნიავნი ღელეთა შორის აღმოკვნესოდენ
და ზოგჯერ ჩუმნი შემოგარენი ამით ჩემს გულსა ეთანხმებოდენ!

მთაო ცხოველო, ხან მცინარო, ხან ცრემლიანო,
ვინ მოგიხილოს, რომელ მყისვე თვისთა ფიქრთ შვება
არა იპოვოს და არ დახსნას გულსა ვაება;
გულ-დახურულთა მეგობარო, მთავ ღრუბლიანო!

სდუმდა ყოველი მუნ არემარე, ბინდი გადეკრა ცისა კამარას.
მოსდევს მთოვარეს, ვითა მიჯნური, ვარსკვლავი მარტო მისა ამარას!
გინახავთ სული, ჯერეთ უმანკო, მხურვალე ლოცვით მიქანცებული?
მას ჰგავდა მთვარე, ნაზად მოარე, დისკო-გადახრით შუქმიბინდული!

ამგვარი იყო მთაწმიდაზედ შემოღამება!
ჰოი, ადგილნო, მახსოვს, მახსოვს, რასაც ვჰფიქრობდი
მე თქვენთა შორის და ან რასაც აღმოვიტყოდი;
მხოლოდ გული გრძნობს, თუ ვითარი სძღვენით მას შვება!

ჰოი, საღამოვ, მყუდროვ, საამოვ, შენ დამშთი ჩემად სანუგეშებლად!
როს მჭმუნვარება შემომესევის, შენდა მოვილტვი განსაქარვებლად!
მწუხრი გულისა — სევდა გულისა — ნუგეშსა ამას შენგან მიიღებს,
რომ გათენდება დილა მზიანი და ყოველს ბინდსა ის განანათლებს!

 

Цвет небесный, синий цвет

Цвет небесный, синий цвет,
Полюбил я с малых лет.
В детстве он мне означал
Синеву иных начал.

И теперь, когда достиг
Я вершины дней своих,
В жертву остальным цветам
Голубого не отдам.

Он прекрасен без прикрас.
Это цвет любимых глаз.
Это взгляд бездонный твой,
Напоенный синевой.

Это цвет моей мечты.
Это краска высоты.
В этот голубой раствор
Погружен земной простор.

Это легкий переход
В неизвестность от забот
И от плачущих родных
На похоронах моих.

Это синий негустой
Иней над моей плитой.
Это сизый зимний дым
Мглы над именем моим.

1841

Перевод Бориса Пастернака


Автор: Администратор
Дата публикации: 02.11.2015

Отклики (482)

  1. Smile

    02 ноября 2015, 12:33 #
    Моя молитва

    Отец небесный, снизойди ко мне,
    Утихомирь мои земные страсти.
    Нельзя отцу родному без участья
    Смотреть на гибель сына в западне.

    Не дай отчаяться и обнадежь;
    Адам наказан был, огнем играя,
    Но все-таки вкусил блаженство рая.
    Дай верить мне, что помощь мне пошлешь.

    Ключ жизни, утоли мою печаль
    Водою из твоих святых истоков.
    Спаси мой челн от бурь мирских пороков
    И в пристань тихую его причаль.

    О сердцевед, ты видишь все пути
    И знаешь все, что я скажу, заране.
    Мои нечаянные умолчанья
    В молитвы мне по благости зачти.

    Николоз Бараташвили
    1840
    1. Ольга

      04 ноября 2015, 14:40 #
      Чудесны кружева грузинского оригинала, непонятны, но очень проникновенны слова грузинского чтеца. Дивная грузинская музыкальность! И не только…

      Вы должны авторизоваться, чтобы оставлять отклики.