Про птицу и комара...

В самом деле замечательный текст! где ещё в богослужебных книгах отыщешь слово «комар»? или «страшилище»? Но «замечательность» его в своём роде. Не последнюю роль здесь сыграл, подозреваю, человеческий фактор, т.е. попросту говоря, переводчик.
Об этом ниже.

Вероятно, необычные для церковной гимнографии выражения связаны c фактами биографии Дометиана, а уничижительные наименования — «комар», «страшилище» — могут соотноситься с именами, прозвищами или внешним обликом каких-то исторических лиц — его оппонентов. Наверняка в каких-то жизнеописаниях милитинского святителя содержатся подробности, ведь автор службы опирался же на известное ему предание. Но доступные мне жития прп. Дометиана подробностей не содержат, даже в «Житиях» свт. Димитрия Ростовского о нём сказано кратко и общо. А произвести серьёзные изыскания — на то нет у меня необходимых — ни временны́х ресурсов, ни знаний.
Остаётся только строить догадки.

Но очень хорошо, что вопрос обнародован! Познакомиться с таким необычным текстом!..
Да просто интересно.
Кроме того, стихира отсылает нас к определённой эпохе византийской истории (желающие познакомятся).
А ещё стихира — гимнографический памятник (это в первоисточнике), а также, конечно, говорит нечто и о русской книжности (в переводе).
А ещё м.б. кто-то из читателей заинтересуется и отыщет какие-то ещё сведения о свт.Дометиане и потом нам расскажет.

Прежде всего давайте переведём тропарь с первоисточника. Это в значительной степени прояснит кажущийся непонятным текст.

Иже землю истребити первее…

«Истребити» — неточный перевод. Точнее «захватить, овладеть»;
«первее» — прежде, раньше, поначалу.

Иже землю истребити первее
…запретив всю и изсушити море хваляйся…

И «запретив» неточный перевод, только один из вариантов перевода стоящего здесь в первоисточнике слова. В данном случае он неуместен. Правильнее: «угрожал, грозился». Ещё лучше: «хвастался, произносил пустые угрозы».

Иже землю истребити первее запретив всю и изсушити море хваляйся,
наругаемь верными показася…

Можно пойти за переводчиком и сказать так:
когда же его отругал верный (как раз, вероятно, Дометиан), оказался…

Перевод снова неточен. Лучше пойти за первоисточником, тогда скажем так:
Тот, кто грозился всю землю истребить и похвалявшийся изсушить море, изобличён верным (Дометианом) и оказался…

Продолжаем.

Иже землю истребити первее запретив всю и изсушити море хваляйся,
наругаемь верными показася
яко птица днесь и посмеятельнейш комар…
Греч. στρουθίον — «воробышек, воробей».
…и оказался ничтожным воробушком, смешным комаром.

Или: превратился в ничтожного воробья, в жалкое насекомое (в комара), достойное разве только насмешки.

О «воробушке» и «птичке».
Слово στρουθίον переведено как «птичка, малая птица». В данном случае переводчик стихиры следует переводу Евангелия.
В Мф 10. 29,31:
Не две ли малые птицы продаются за ассарий [мелкая монета], и ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего; у вас же и волосы на голове все сочтены; не бойтесь же: вы лучше многих малых птиц.
Вот комментарий Толковой Библии:
Непременно избран пример маленьких, ничтожных птичек вообще (στρουθία), а не воробьев (хотя στρουθίον значит и воробей), и притом не одной, а двух, чтобы еще сильнее показать их малую ценность. У Луки (Лк 12.6) вместо двух — пять, πέντε. Указание, вероятно, имело в виду знакомые всем обычаи продажи птичек на рынке.

Последнее предложение
«емуже судися вид, якоже некое страшилище, и попрася Христовым угодником»
мне трудно перевести точно, хотя из контекста общий смысл более-менее понятен.

Может быть так? …когда Христов угодник (Дометиан) изобличил его ничтожество (того, кто грозился и бахвалился), назвав его неким (всего только) пугалом.

«Страшилище» это пугало, пугало устрашает птиц, но на самом деле является двумя палками со старым дырявым тулупом и облезлой шапкой… Ещё у пугала есть свойство выдавать себя не за того, кем (или «не за то, чем») является.
Кроме того, сомнителен перевод «попрася», правильно не «попирать», а «тайком или исподволь, украдкой проникать, подкрадываться». Лазутчик ведь тоже старается выдать себя не за того, кто он есть…

Тот, кто грозился всю землю истребить и похвалявшийся изсушить море, оказался ничтожным воробушком, жалким достойным разве только насмешки насекомым, когда был изобличён верным (Дометианом) как ничтожество; Христов угодник (Дометиан) обнаружил его (того, кто грозился и бахвалился всего только) пугалом.

А такой перевод предложил о.Михаил Желтов:
Тот, кто поначалу пригрозил захватить всю землю и бахвалился осушить море,
верным днесь был явлен словно воробьишка и нелепейший комар,
[ведь] Христов угодник дал такую оценку его образу: «крадущееся пугало».

Стихира нашлась и в итальянском варианте, латиняне также как и мы празднуют память прп. Дометиана 10 января. Впрочем, переводы, сделанные с итальянского двумя нашими прихожанками, никак не прояснили смысл последней строки. Потому остановимся на уже предложенных переводах.

Как об историческом деятеле о Дометиане упоминает его современник византийский историк Феофилакт Симокатта, но о «птицах и комарах» там ничего нет. Упоминается Дометиан и в «Церковной истории» Евагрия Схоластика и также совсем кратко, упоминается он и в других исторических памятниках.

Можно предложить, что «хваляйся землю истребити» и «море иссушити» — это персидский царь Хосров (Хозрой) Второй (желающие могут познакомиться с этим историческим персонажем самостоятельно).

Во фрагмент из истории Феофилакта Симокатты:

царь варваров (как раз Хосров), подойдя к городу и проникнув через городские стены, ворвался в известнейший в городе храм. По закону своей религии в этом храме ромеи [византийцы] всегда совершали богослужения. Ворвался он нагло и грубо, хотя и находился в тяжелом положении и дела его были далеко не блестящи. Жители вознегодовали на такой поступок.
Дометиан, будучи не в силах переносить такую наглость варвара, собрав свои войска, стал грозить, что он вернется в Константину. Поняв, что он лишился всякого уважения и из-за своей наглости не приобретёт себе расположения, он послал к Дометиану нескольких лиц из окружавшей его знати, умоляя его проявить жалость к раскаивающемуся.
Епископ, отругав варвара сколько было нужно, вернулся, изгнав Хосрова из священного места.

Т.е. Дометиан, «наругав» зарвавшегося выскочку и наглеца, поставил того на место, царь варваров превратился из «велехвального» и деспотичного властителя в «жалкого воробья», в насекомое, в комара, достойного насмешки, «посмеятельнейшаго комара» (ср. с Тараканищем Чуковского).

А, может быть, речь идёт о другом человеке, враге Хосрова — узурпаторе-«нуворише» Вараме?

В Прологе говорится и о кага́не: «и кагана воставшаго нань извергоша из власти, иже и повинника греком того сотвори».

Чтобы сказать наверное, кого имел в виду автор текста, нужно познакомиться с полным житием Дометиана, а оно, увы, недоступно.

Вот ещё 2 текста из той же службы, это тропари канона:
В крепости своей враг преветхий, твоей души не
могий крепости поколебати, ухищряет во время
твоего разрешения тайнами птиц худых низло-
жити.
Велехвалением своим праведно изничтожеству-
ется приуязвлением змий окаянный,/ и в вид
песиих мух превратися немощию множайшею,/ и
под ногами лежит праведных красными, попира-
емь.

Как видим, здесь оппонентом-[су]противником прп. Дометиана выступает «враг преветхий», не можем ли мы и стихиру отнести не к конкретному историческому лицу, но к врагу нашего спасения. А лицо м.б. олицетворением «той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо». В этом смысле, не вдаваясь в детали, о рассматривамом нами тексте высказывается и автор диссертации «Основные принципы построения поэтических текстов в церковной гимнографии»:
Миктеризм (греч. μυκτηρίζω — «насмехаться, издеваться»).
Троп контраста, разновидность иронии <…>
Простой вид иронии.
Пример:
«Иже землю истребити первее запретив (угрожая) всю, и изсушити море хваляйся, поругаемь верными, показася, яко птица днесь, и посмеятельнейшь комар емуже судися вид, якоже некое страшилище, и поправся Христовым угодником» (стихира прп. Дометиану 10-й день января).
Цель иронии – создание комического эффекта, скрытая насмешка.
В этой стихире высмеивается прежде смеявшийся над всей вселенной диавол, который был низложен подвигами преподобного и соделался как посмеятельнейший, т. е. смеха достойный комар и некое страшилище".

Один замечательный человек, которому я показал этот текст (поскольку обмен мнениями состоялся в личном письме, не открываю имени), назвал славянский перевод откровенной халтурой. Резко сказано, но похоже на правду, славянский перевод рассматриваемой нами стихиры надо признать крайне неудачным.

От всей души благодарю Вас, батюшка, за столь интересный и подробный ответ и разъяснение! Благодарю и всех-всех, кто участвовал в этом интересном деле. Храни всех Господь!