Размышления Ани Дружининой о Красоте и красоте

Человек, пожелавший остаться анонимным, высказал вот такие мысли:
Я думая что красота — это творческий процесс, которой зависит от обеих сторон. Она осуществляется тогда, когда есть человек, который способен ее воспринять, вложив частичку самого себя, свою собственную красоту. Красота — это что-то живое.
Например, некрасивая, аляповатая картина или софринская икона. Человек смотрит и делает ее прекрасной в своем видении.
Неужели красота, которую видит этот человек на самом деле не существует?

Интересная параллель в отклике Ларисы Макаровой (см. страничку НАШ ПРЕСТОЛ).

Подумалось мне, что красоту мы замечаем, когда откликается душа. И неважно, где она. Это может быть роскошное осеннее дерево, сияющее всей палитрой красно — желтых листьев. Это может быть и незнакомая музыка, от которой полились слезы. Это может быть и старая икона, все краски которой почти утрачены, но ты можешь помолиться сердечно. В словаре Даля написано, что красивость — свойство, принадлежность красивого. И приведены еще такие слова:«Соединение истины и добра рождает премудрость, во образе красоты»

Как интересно… Да, очень есть о чём подумать!
Мне образ намоленной, хотя бы и софринской, иконы, тоже кажется важным. Хотя и нерадостным.

Думаю — да! красота возможна там, где есть диалог, где есть хотя бы двое. Где искренний отклик — там и начало диалога, общения. Красота — это, думаю, всегда дар кого-то (Кого-то с большой буквы в своём истоке) кому-то, и ответ на дар.

Чем отличается светское и бытовое от церковного? Тоже вопрос серьёзный! И не такой простой…

В Церкви нас не один, не два, а много. И икону пишет (или штампует на станке) один человек, видит её другой, а отклик его — молитва — направлен к третьему, святому на иконе… А через него — к Богу. Церковь, её жизнь, её традиция — задаёт этот вектор, помогает по нему двигаться, не зациклиться на себе и своих чувствах, или эстетических восторгах от произведения и автора.

В этом смысле, «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя» — это, может быть, самый смысл красоты и её места в Церкви?

Но… всё ли и всегда ли Красота в Церкви? Всякая ли церковная красота ведёт к Богу? 19-й век можно видеть как упадок в живописи… А сколько в этот век было искажений в церковной ограде? И… иные ходили на Литургию только чтобы послушать, как красиво поют? И восторг от красоты пения мог быть живым и искренним… Но всё-таки далёким от стремления к Богу. Были, например, протодиаконы с такими голосами, что публика собиралась в храм слушать именно голос, красивый мощный голос… могла искренне им восторгаться… но мало чего ещё.

И не только 19-й век, и не только его искажения… ещё Арий, кажется, был очень красноречив и внешне привлекателен, писал красивые стихи и песни — и народ их принимал и пел, и с ними его учение… Было своё представление о красоте, простоте и строгости у иконоборцев — и оно многих увлекало…
Или наши старообрядцы — держатся за традицию, в которой проблёскивает удивительной силы красота, простота, собранность. Эта красота и была предназначена, чтобы звать и вести к Богу… Но история так повернулась, что для нас они — выпали из Церкви, а для них мы — еретики. А традиция и её красота — стали перегородкой, стеной между нами.

В светской жизни, искусстве, даже быте? Мне кажется, возможно что-то похожее, даже восхождение к Богу… Но как исключение из общих правил, а не направляющий вектор, не протоптанная тропа.
И если это восхождение происходит — оно бывает невидимым, не все вещи называются своими именами.
Варлаам Шаламов — вроде бы считал себя человеком светским, даже неверующим, но стоит почитать его стихи… И осознать, где, в каких условиях, что пережив, он их писал.
Я, может, смело скажу, но сквозь его звёздное небо, краски колымской природы, уставших людей Бог дышит не менее сильно и ощутимо, чем от икон. Только подписи нет, как на иконах бывает.

Может быть, важно задать о любой красоте такой вопрос: собирает она или разделяет? И если на это будет ответ — то он что-то существенное скажет.

Мне думается, красота в Церкви — как правило, собирает и объединяет людей. Меня, брата и сестру рядом со мной, иконописца (и иконоштампователя!) — и святого на иконе, и тех святых и не святых, кто составил молитвы для богослужения… Объединяет о Боге — и тогда это Красота в полном и самом сильном смысле.
Но бывают и исключения — вражда, ереси, расколы, искажения могут и красоту обратить себе на службу… по крайней мере, на какое-то время.

А красота в мiре — как правило, разделяет. Красивой картиной, машиной, вазой хочется обладать, иметь её только для себя. Но и музыка, и поэзия, и проза становятся «не для всех», и множатся течения, субкультуры, «свои» и «чужие», «высокие» и «низкие», «рэперы», «эмо», «металлисты», «авангардисты», «традиционалисты». Правда, это-то и делает такую красоту недолговечной — слишком трудно что-то созидать на века в атмосфере разделения.
Но — есть исключения и здесь, и немало… Они-то в итоге и составляют стержень культуры, великих писателей, поэтов, музыкантов, художников разных стран и эпох. Или просто малых и не таких известных — но которых не забывают.

Можно попробовать представить, что в Церкви, как в живом организме, идёт рост, развитие в полноту Красоты. И — работает иммунная система, которая избавляется от чуждого и болезненного, попадающего в организм извне (но — попадает, но — иногда без болезни не избавиться)…
А в мiре, в его традиции красоты — происходит отбор, но только не дарвиновский «побеждает сильнейший», а какой-то другой. Отбор того, что остаётся в веках, что не чуждо Вечности.

Хочется верить и надеяться, что эти два движения, процесса — встречные. Эта встреча и происходит в отдельных произведениях, в отдельных людях. Их не так мало — кто пришёл к Богу и в Церковь через музыку, через хорошие книги, через путешествия по миру с его городами, домами, бытом разных народов и стран…

Хотя, всё, конечно, на деле сложнее и не так схематично. Вот мы сколько месяцев говорили о мифе. Миф — тоже имеет своё представление о красоте, и тоже способен объединять — но он существует далеко не только в Церкви. Правда, по Лосеву, единственный истинный миф — это миф христианский.
(Кстати, мне очень интересным и неслучайным кажется, что одноверменно с Лосевым практически о том же самом говорили английские писатели и учёные Джон Рональд Толкин и Клайв Льюис. В то же самое десятилетие, и ничего о Лосеве не зная! Оба любили и глубоко изучали мифологию… любовь к ней и помогла неверующему Льюису стать христианином — когда его убедили верующие друзья, что есть миф истинный — миф о Христе.)

А бытовой уровень… горшки, цветы, чашки, обои… а ведь за ними, даже у самых светских, нецерковных, неверующих людей может стоять что-то намного большее! Например, любовь в семье, она-то и диктует быту, обстановке, создаёт не только уют, но и красоту.

Есть у меня такое подозрение, что Красоте — и большой букве в ней особенно — не прикажешь! Захочет она — и появится в самом неожиданном месте, среди самых неожиданных для нас людей. Правда, там, где она есть — быт перестаёт быть просто бытом, а «светскость» начинает удивительным образом напоминать духовность.

Другое дело, что мы не знаем, где, когда и как в мiре Красота в следующий раз захочет проявиться… А в Церкви — хотя бы немного знаем или ощущаем.

В диалоге:
важность намоленной Софринской иконы лежит совсем в другой плоскости, нежели красота.
Она зачастую просто знак, а не образ, и ее могло бы заменить все звездное или не звездное небо.
Красота же имеет внутри песнь Богу, нет песни, нет красоты.
Тут важно всматриваться. Не лениться.
Ситуацию, при которой ты что-то видишь и тут же включается внутри сирена: пи-пи-пи — быстро решай!!!
надо от себя гнать тем, кто тренируется в понимании, что красиво, а что нет. Тут тоже нужна тренировка.
… Привезла икону Веры, Надежды, Любви и матери их Софии из Болгарии, из Софийского собора,
которая теперь лежит рядом с иконой Анны Кашинской, дала ее посмотреть Константину Сутягину,
он смотрел долго-долго… потом отдает и говорит: «красиво»!
О как!.. художник, а долго всматривался. И понятно почему — уж очень она не похожа на все остальные иконы.
А почему не похожа… да потому, что писана была кем-то не таким как все, что-то в человеке было особенное.
Есть в ней и грубоватость, и размашистость граничащая с небрежностью,
но по всему вместе видно, что вера человека писавшего ее проста и бесхитростна как вера ребенка,
вот и получилась красота, хоть и написана быстро, и даже скорее всего с высокой скоростью.
Что же, значит одному красоту надо творить в этом режиме, другому в другом.
Еще пример: китайская или японская живопись. Мастер махнет кистью, вжик — две секунды и Красота!!!
а другой вжик-вжик, вжик-вжик… а на листе только мука и тоска смертная…
Но это уже про процесс созданияи красоты…
И все-таки что бы определить красиво что-то или нет,
надо учиться. Смотреть бесспорные источник и впитывать.
Тогда они станут стержнем и мерилом,
от которого потом можно будет отходить,
но ядром красоты все же является служение Богу.
Нет служения, не будет и красоты.

Про одежду же скажу вот что: она важна, если твоя задача быть красивой,
и вот почему — она код, песня красоте, которая или откуда-то (от предков, от народов)
или от безликих монстров от высоких технологий., в одежды которых погружен весь мир (я не исключение)
И там труд, там время, там чаяния, молитвы, там надежда и вера в красоту.
И как радостно было видеть девчонок в Србии, которым родители купили сербские вышитые кофточки,
фартучки, юбочки! Они прыгали чуть не до небес, когда во все это оделись, вот красота!!!
Пусть не совсем своя, србская, но все ж родная по принципу — сердце+руки!
plus.google.com/photos/108717734840192570919/albums/5899854619861973169/5899858350360229682?authkey=CMG64e_z-5H1KA&pid=5899858350360229682&oid=108717734840192570919
www.facebook.com/photo.php?fbid=407630529347115&set=a.407630296013805.1073741903.387776471332521&type=1&theater

Часть 1. Красота…
М. б., красота — встреча с Богом. Однажды в Саровских лесах довелось попасть к матушке Раисе. Она одиноко жила и молилась в маленьком домике, на пригорке, окруженном вековыми елями (ранее в землянке, которую сама вырыла). Вокруг было очень чисто и красиво, ощущение присутствия… жизни («здесь русский дух, здесь Русью пахнет»): кормушки для лесных обитателей наполнены свежим зерном. Мы стояли возле запертой двери и кричали на разные голоса: «Мать Раиса». Молчание. Сообразили. Помолились. Неожиданный стук изнутри заставил испуганно отпрянуть от избушки. Вышла старушка, она была так слаба, что передвигалась с трудом. Спасая нас от таежных комаров, подожгла пластинки фумитокса вокруг еловой шишки: задымился уютный костер. Обвела всех присутствующих лучистым взглядом, радостно улыбаясь. Красивее лица мне не доводилось видеть: старенькая, веселая, сияющая. Вокруг было так красиво; сама красива, в новом белом платочке, единственный зуб украшал добрую улыбку; речь красива, пересыпана шутками и притчами.

Земное Отечество должно быть как отражение Небесного. Вот уж кто по образу и подобию Божьему — так это матушка Раиса… впрочем, мы тоже…

М.б., красота — отсутствие греха, когда отсекаешь грех Заповедями (красота «и злодейство — две вещи несовместные»). Вспомнился прочитанный где-то эпизод, как мимо монахов прошествовала откровенная дама в перьях, воланах кружевах. Все осуждающе заволновались, а один батюшка залюбовался:«Какую же красоту Господь создал!»

М.б., красота — отсутствие фальши. Понаблюдайте за человеком, занятым любимым делом. И сам он красив, и создает красоту. В моем классе есть ученик, не способный к какому-либо притворству: интересно — слушает «открыв рот», если не согласен — горячо спорит, но чаще всего достает книгу и читает. Он очень красив в это время… Четыре года я бушевала (парадокс — учитель литературы воюет против книги), обессилила: теперь сижу и любуюсь, поглядывая на него: пусть хоть кто-нибудь читает, когда-нибудь… даже на уроках.

М.б, красота — умение прощать «Христос у мужика на ёлке» (Н.С.Лесков )
Часть 2… и красота. (продолжение следует).

Часть 2… и красота.
Может быть, красота — в прощении, покаянии и покорности Богу?(«Христос в гостях у мужика» (Н.С.Лесков )

«… Тимофей читал Евангелие, как Христос пришел в гости к фарисею… и стало ему… так жаль Господа, что он… воскликнул: «Господи! Если б ты ко мне пришел — я бы тебе и себя самого отдал».
  А ему вдруг в ответ откуда-то, как в ветерке в розовом, дохнуло:
   — Приду!»
Долго ждал Тимофей Христа. Накануне Рождества смирился со своим недостоинством.
 «Он стал перед иконою и вслух зачитал: «Отче наш, иже еси на небеси», а потом: «Христос рождается, славите, Христос с небес, срящите*, Христос на земли...»   
   (* Срящите — встречайте.)   
   И только он это слово вымолвил, как внезапно что-то так страшно ударило со двора в стену, что даже все зашаталось, а потом сразу же прошумел шум по широким сеням, и вдруг двери в горницу сами вскрылися настежь.
   Все люди, сколько тут было, в неописанном страхе шарахнулись в один угол, а многие упали, и только кои всех смелее на двери смотрели. А в двери на пороге стоял старый-престарый старик (дядя смертно обидел Тимофея и тот всю жизнь томился обидой, гневом, унынием, желанием отомстить) весь в худом рубище, дрожит и, чтобы не упасть, обеими руками за притолки держится; а из-за него из сеней, где темно было, — неописанный розовый свет светит, и через плечо старика вперед в хоромину выходит белая, как из снега, рука, и в ней длинная глиняная плошка с огнем — такая, как на беседе Никодима пишет­ся… Ветер с вьюгой с надворья рвет, а огня не колышет… И светит этот огонь старику в лицо и на руку, а на руке в глаза бросается заросший старый шрам, весь побелел от стужи.
   Тимофей как увидал это, вскричал:
   — Господи! Вижду и приму его во имя твое, а ты сам не входи ко мне: я человек злой и грешный. — Да с этим и поклонился лицом до земли. А с ним и я упал на землю от радости, что его настоящей христианской покорностью тронуло; и воскликнул всем вслух:
   — Вонмем*: Христос среди нас!   
   (* Вонмем — слушайте (буквально: восслушаем).)   
   А все отвечали:
   — Аминь, — то есть истинно".   

 Может быть, красота — это любовь? Как прекрасен влюбленный Онегин!

XXXVIII
Он так привык теряться в этом,
Что чуть с ума не своротил
Или не сделался поэтом.
Признаться: то-то б одолжил!
А точно: силой магнетизма
Стихов российских механизма
Едва в то время не постиг
Мой бестолковый ученик.
Как походил он на поэта,
Когда в углу сидел один,
И перед ним пылал камин,
И он мурлыкал: Benedetta
Иль Idol mio и ронял
В огонь то туфлю, то журнал.

1.Благословенна(итал.).
2.Мой кумир (итал.).

В начале романа «как Чайльд-Гарольд, угрюмый, томный» примерял на себя различные маски ревности и равнодушия, нежности и небрежности… (гл.1ст.10), а в конце
XLVIII
Она ушла. Стоит Евгений,
Как будто громом поражен.
В какую бурю ощущений
Теперь он сердцем погружен!

Еще одна Встреча с…
___________________________

«В начале Было Слово...» Бог-Творец. И нам дан дар творчества. Но человек тленен и создание его тленно.
Как труп в пустыне я лежал,
И Бога глас ко мне воззвал:
Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей.(А.С.Пушкин «Пророк»)

Оно(создание)должно быть одухотворено, оживлено, благословлено Духом Божьим, Святым Духом.

Царю Небесный, Утешителю, Душе истины, Иже везде сый и вся исполняяй, Сокровище благих и жизни Подателю, прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наша.

Может быть, красота — это со-творчество человека и Бога?
Но мне больше нравится: Красота — это Любовь.